Герои Коммуны - [80]

Варлен мечтает о революции. Он уже узнал, что 14 августа кучка заговорщиков, друзей Бланки, пыталась с оружием в руках захватить казарму пожарных в Ла Впллет. Как всегда, Бланки не повезло, народ его не поддержал, отчаянный штурм не удался. И Варлен пишет в том же письме: «Я хотел бы видеть, как империя и все связанное с ней будут свергнуты революционным движением. Но, право, инициаторы этого нападения — безумцы: они не догадываются, что, прежде чем призвать парод к восстанию, надо пощупать у него пульс, чтобы узнать — есть ли жар…» И Варлен просит срочно написать ему о делах французских секций Интернационала. Варлен не представляет себе революции без массовых организаций пролетариата….

Между тем новые события развиваются стремительными темпами. Армия Наполеона III после жалкого топтания на месте 2 сентября в сражении под Седаном терпит сокрушительное поражение. Император сдается в плен. Уже 4 сентября в Париже — революция, оказавшаяся тем более легкой и бескровной, что империя как бы рухнула сама собой. Толпы народа окружили Законодательный корпус и заставили лидеров оппозиции провозгласить республику. Образовалось правительство «национальной обороны». Оно состояло из людей, которые с самого начала оборонялись лишь от одного врага — от рабочего класса. Правда, в него включили Рошфора, чтобы придать правительству «революционный» характер. Но Рошфор не пользовался реальной властью, а вскоре вообще вышел в отставку. Остальные члены правительства были именно теми буржуазными республиканцами, которым Варлен давно уже не доверял и не раз разоблачал их антипролетарскую душу. Узнав о крушении империи, Варлен немедленно выезжает в Париж.

Первым делом Варлен отправился на площадь Кор-дери. По темной и узкой лестнице он быстро поднимается на третий этаж. Вторая дверь справа открывается в зал заседаний парижской секции Интернационала, зал широкий, но низкий, на голых стенах которого кое-где наклеены политические афиши. В глубине на эстраде стол, составленный из еловых досок, лежащих на козлах. За столом и у стен на скамьях десятка полтора человек. Варлена радостно встречают друзья. Многие из них, осужденные на недавнем, третьем процессе Интернационала, только что из тюрьмы. Варлен быстро узнает новости. Империя пала, но положение сложное. Что должен делать Интернационал в новых условиях? Раньше война была ненавистна социалистам. Императорская клика сама стремилась к ней, война была династической, агрессивной. Но сейчас враг двигается к Парижу, он нагло заявляет о намерении отторгнуть от Франции Эльзас и Лотарингию. Следует ли поддерживать правительство «национальной обороны» или выступать против него, поскольку его возглавляют заведомые враги рабочего класса? Большинство членов Интернационала, так же как и подавляющее большинство рабочих, за войну, но войну всенародную, революционную, как во времена Великой революции в 1792–1794 годах. Однако разве способно на это правительство, возглавляемое закоренелым реакционером генералом Троило и прожженным политиканом Жюлем Фавром, имевшим заслуженную репутацию не только злобного врага рабочих, но и мошенника, уличенного в подлогах, двоеженстве и других грязных делах?

Мало способствовал прояснению смутной ситуации и приехавший из Лондона представитель Генерального совета Интернационала Огюст Серрайе. Этот молодой рабочий-сапожник стал пылким социалистом. Сейчас он горячо требовал революционных действий против правительства. К сожалению, правильные тактические предложения часто перемежались у него с наивными иллюзиями, он был очень слаб в политическом отношении. Серрайе говорил и с Варленом, который не почувствовал в словах своего собеседника реального представления о положении во Франции. Тем более что Серрайе привез с собой воззвание Генерального совета, написанное Марксом. Призывы Серрайе трудно было согласовать с некоторыми местами воззвания. Маркс, указывая на весьма сомнительный состав правительства и предостерегая от доверия к нему, писал: «…французский рабочий класс находится в самом затруднительном положении. Всякая попытка ниспровергнуть новое правительство, тогда как неприятель уже почти стучится в ворота Парижа, была бы отчаянным безумием. Французские рабочие должны исполнить свой гражданский долг… Пусть они спокойно и решительно пользуются всеми средствами, которые дает им республиканская свобода, чтобы основательнее укрепить организацию своего собственного класса».

Варлен, подобно своим товарищам, тоже чувствовал себя в затруднительном положении. Он решил прежде всего исполнять свой гражданский долг и поэтому энергично берется за организацию Национальной гвардии, народного ополчения в VI округе Парижа, где он теперь поселился, на улице Турнон, в доме 16, недалеко от его прежнего жилища на улице Дофин, тоже на левом берегу Сены. Варлена назначили командиром 193-го батальона, в котором насчитывалось 1504 бойца. Среди офицеров этого батальона поляк Домбровский, впоследствии генерал Коммуны.

Но Варлен отнюдь не пренебрегает политикой. Он больше всего озабочен организацией революционных сил и терпеливо ищет путей и средств восстановления влияния Интернационала. Он видит новую и грозную силу, появившуюся недавно: Национальную гвардию. В Париже было сформировано 254 батальона, в которых насчитывалось около 300 тысяч человек, то есть почти все годное к военной службе мужское население. Конечно, во главе Национальной гвардии стоял командующий, назначенный правительством из числа самых реакционных генералов. Но почему бы вооруженному народу не иметь своего, демократически избранного, единого парижского центра? Уже существовали в каждом из двадцати округов Парижа народные комитеты бдительности. Но более серьезное значение имело создание в начале сентября Центрального республиканского комитета 20 округов, который не случайно избрал местом заседаний площадь Кордери. Варлен — один из самых энергичных инициаторов создания этого комитета. Уже в сентябре в комитете заговорили о необходимости Коммуны…