Герои. Другая реальность - [44]

– Quel regiment est-ce? – крикнул французский генерал неожиданно низким голосом.

– Le troisiem regiment de la Legion Blanche, – ответил Несвицкий. Вдруг вновь послышался барабанный бой. Слева появилась еще одна колонна французов.

– Vous avez perdu la bataille! Rendez-vous! – снова кpикнул генеpал. Несвицкий побледнел, но пpомолчал. Князь Андpей до боли сжал pуку со шпагой.

– Merde! Les Russes ne se rendent pas! – вдpуг закpичал стоявший слева от него Петp Ростов. И тотчас же pаздался голос Несвицкого:

– Впеpед! В штыки!

Князь Андpей побежал вместе со всеми. Он успел увидеть, как фpанцузы подняли pужья и пpицелились, но вдpуг все сделалось темно и миp вокpуг пpопал.

Граф Л. Толстой, «Преступление и наказание», Лондон, 1852

7. Декабрь 1825 года

Внезапно разговоры пpитихли, и все обратились к дверям, откуда появился французский адъютант. «L'empereur... Sa Majeste... Il va...» – пробежало по кружкам. Пьер торопливым движением надел очки и, сощурясь, обратился в ту сторону. Сердце его вдруг часто забилось, волнение видно пробилось сквозь выражение невозмутимости, которое он принял, войдя в зал, так что стоявший рядом Мальборо удивленно поглядел на него.

В эту минуту послышались шаги множества ног: это были Наполеон со свитой. Наполеон был в специально приготовленном для этого момента синем расшитом золотом и бриллиантами мундире генералиссимуса, туго обтягивавшем его круглый живот, в белых лосинах, и в коротких мягких сапогах, в которых только и мог ходить из-за мучившего его ревматизма. Это был первый день, когда он появился в новом мундире, на который поменял наконец известный всему миру полковничий. На обрюзгшем желтом лице его с тройным подбородком было выражение величественного императорского достоинства.

Он шел тяжело, шаркая ногами и наклонив поседевшую голову. Вся его грузная короткая фигура имела тот усталый, обремененный вид, какой имеют пожилые люди, одолеваемые болезнями. Однако было видно, что он находился в хорошем расположении духа. Справа, немного отставая от него, вышагивал хмурый Ней, слева шел Талейран, с улыбкой говорящий ему что-то на ухо. За ними следовали еще дипломаты и военные, и вся эта процессия неспешно вливалась в зал. Пьеру вдруг захотелось уйти. Он нашел глазами князя Андрея, стоявшего вместе с какими-то австрийцами и растерянно покачал головой, сам не зная зачем. Князь Андрей кивнул ему, что-то сказал своим собеседникам и решительно направился к Наполеону. В зале началось общее движение, все стали подвигаться к столу, и действие князя Андрея осталось незамеченным. Сердце Пьера забилось еще сильней, он почувствовал мучительное желание что-нибудь сделать, закричать всем «смотрите же!» Дело, которому он отдал восемь лет жизни, было наконец близко к завершению. В волнении Пьер снял очки, потом надел их обратно. Пьер увидел, что князь Андрей уже подошел вплотную к Наполеону и, слегка наклонясь, что-то ему говорит. «Что же я делаю? Я же должен быть рядом!» – вдруг вспомнил Пьер, нащупал в кармане пистолет и начал торопливо пробираться поближе к Наполеону. Он толкнул какого-то генерала, торопливо извинился и поднял глаза. Пьер увидал, как князь Андрей, стоя рядом с Наполеоном и что-то говоря, опустил руку в карман, достал пистолет и выстрелил. Наполеон вздрогнул, на его лице появилось удивленное выражение, словно князь Андрей сказал ему что-то неприличное, поднял руку к груди и вдруг упал навзничь под ноги Нея.

Треск выстрела громко разнесся по залу. Все взгляды обратились к князю Андрею и сделалось всеобщее молчание. Пьер видел перед собой почему-то только холеное лицо Нея, который с недоумением смотрел вниз, на упавшего Наполеона, как если бы хотел спросить «Что это за тело на полу во время дипломатической конференции, господа?» Князь Андрей между тем спокойным движением убрал пистолет, вынул из другого кармана лист бумаги, и напряженным голосом начал читать: «Нами, Союзом возмездия, свершен приговор над тираном Европы и погубителем...» Дальнейшие слова прокламации затерялись во вдруг поднявшемся шуме голосов. «Кто это? Зачем это? Что же теперь будет?» – спрашивал каждый своего соседа.

Многие из французов бросились к Наполеону, другие к князю Андрею, и началась толчея. Князя Андрея толкнули, вырвали у него лист, но он продолжал громким голосом читать наизусть затверженные фразы. «Разорял народы и страны... Бесчестно порвав договор... Предал огню и мечу...» – сквозь шум доносилось до Пьера. Пьер стоял, как утес, посреди моря мечущихся, бегущих, сталкивающихся людей и растерянно глядел на них с высоты своего огромного роста. «Почему все это? – думал он – Отчего эти люди так взволнованы смертью какого-то старика? Почему они оставались равнодушными, когда армия этого старика убивала тысячи людей?»

– Убийца! – вдруг громко закричал кто-то. – Вот он, убийца императора! Держите его!

Пьер посмотрел в сторону кричавшего. Это оказался Мюрат, который до того стоял, словно остолбеневший, и вдруг как будто проснулся и начал кричать, показывая на князя Андрея. Князя Андрея и без того уже держал десяток рук, а он стоял прямо и продолжал говорить. Неожиданно князь Андрей коротко кивнул головой вправо. «Ведь это он мне – понял Пьер – Мне же надо уходить».