Герои без вести не пропадают - [4]

Правда, не всегда он занимался общественными делами. Как всякий здоровый ребенок, он увлекался и играми. Специальных спортивных сооружений тогда не было, и сельские ребята довольствовались самыми простыми и доступными видами спорта: игра в лапту, городки, бабки. Самой же интересной была игра в войну. В ней принимали участие даже девочки, выполняя роль медсестер. Играли во время большой перемены. Наступали группа на группу, класс на класс. «Ранеными» и «убитыми» считались те, кто падал на землю. Побеждала та «армия», в рядах которой к началу урока оставалось больше «живых» бойцов, и командиров. Учителя тоже принимали участие в этих играх. Они исполняли роль арбитров, следили, чтобы, как говорят чуваши, игра не превратилась в бой быков. Победа обычно доставалась той «армии», во главе которой стоял не только самый сильный и храбрый, но и умелый командир, способный сплотить вокруг себя товарищей, маневрировать силами, воодушевлять бойцов. Володя считался одним из таких лучших командиров. Впоследствии именно это обстоятельство и определило его судьбу.

— Скажи, Володя, правда, что ты собираешься поступать в землеустроительный техникум? — спросил директор, вручая Володе документ об окончании школы.

— Мама хочет, чтобы я выучился на межевика, — ответил Володя.

— А ты сам?

— Не знаю. Мне нравится работа учителя. Люблю возиться с ребятами.

— Учителя бывают разные. Одни занимаются с детьми, другие со взрослыми.

— В ликбезе?

— Не только там. В армии тоже. Для красноармейцев командир является таким же учителем, каким я был для тебя. Ты мог бы выучиться на командира.

— Что вы говорите! — с удивлением воскликнул Володя. — Разве на командира учатся?

— А как ты думаешь? — улыбнулся директор школы.

— Я думал, что их выбирают или назначают.

— В годы гражданской войны и выбирали и назначали, а теперь готовят в специальных военных школах. По моей рекомендации райвоенкомат может тебя послать учиться в танковую школу. Подумай, поговори с матерью, потом решим сообща.

Мать есть мать: ей не хотелось отпускать сына, но ради него она готова была на любые жертвы. И вот осенью Володя поступил на первый курс бронетанкового училища, а через четыре года ему присвоили звание лейтенанта. Как раз в это время усиленно развивалось техническое вооружение Красной Армии. В сухопутных войсках появились мотомехчасти и соединения, кавалерийским частям придавались бронетанковые подразделения. Для правильного взаимодействия различных родов войск нужно было подготовить новые кадры. С этой целью некоторых выпускников бронетанкового училища назначили преподавателями в пехотные и кавалерийские училища. Володя попал в кавалерийское, начальником, которого был комдив Барсуков.

— К сожалению, танки к нам еще не поступили. Обещают к началу следующего учебного года. Поэтому использовать вас по специальности пока не можем. Если не возражаете, временно могу предложить другую должность, сообщил начальник училища, просмотрев документы молодого лейтенанта.

— Какую?

— Мой адъютант уехал учиться. Думаю, при желании вы вполне могли бы справиться с его обязанностями.

Владимир растерялся. В училище его готовили к строевой службе в танковых подразделениях, штабная работа ему была неизвестна. Об адъютантах он знал только из прочитанных книг: там их обычно изображали ловкими малыми, умеющими угождать не только своим начальникам, но и их женам. За ним же, как он полагал, подобных талантов не наблюдалось.

— Боюсь я, — откровенно признался он, — справлюсь ли?

— Вот это уже напрасно. Не боги горшки обжигают. Я прочитал вашу автобиографию. Пишете вы грамотно, а для меня это главное. Остальное приложится потом… Ну как, принимаете мое предложение? — спросил комдив.

Володя не стал возражать…

В то время Барсуков писал воспоминания. В будущей книге он хотел рассказать о том, как из офицера царской армии стал красным командиром, воевал против белых, а теперь отдает свои силы и знания подготовке командирских кадров для Красной Армии. Надо признаться, почерк у него был ужасный, а работать на пишущей машинке он не умел. Поэтому грамотный помощник, способный привести в порядок рукописи, представлял для него особую ценность.

Работали они в неслужебное время. Сергей Васильевич ходил по комнате и диктовал, а Владимир записывал. После правки рукопись перепечатывалась на машинке. Так продолжалось почти целый год. За это время начальник и подчиненный хорошо узнали, полюбили друг друга. Скромный и трудолюбивый лейтенант понравился не только своему начальнику, но и его супруге Анастасии Варламовне, работавшей тогда в гарнизонном госпитале зубным врачом, а их сын, шестилетний Коля, просто души в нем не чаял.

Между тем работа над рукописью близилась к концу. Книга обещала быть интересной и полезной. Особенно удались автору главы, посвященные жизни и деятельности большевика-подпольщика Поливанова. Барсуков впервые встретился с ним в 1916 году на фронте, куда этот профессиональный революционер прибыл под видом добровольца и, используя массовое недовольство солдат затянувшейся войной, развернул агитацию против царизма. Среди солдат и нижних чинов началось брожение, участились случаи открытого неповиновения. Целые подразделения отказывались идти в бой, требовали вывести полк в тыл на переформирование. Командование скоро поняло, откуда грозит опасность, и решило вырвать с корнем «большевистскую заразу». Поливанова арестовали, обвинили в шпионаже в пользу немцев и предали военно-полевому суду. Расправа была крутой: большевика приговорили к смертной казни. Подобные приговоры обжалованию не подлежали и исполнялись немедленно. Обычно осужденного расстреливали перед строем, но в данном случае, учитывая общее настроение в полку, от публичной казни пришлось отказаться. Командир части вызвал дежурившего в тот день поручика Барсукова и приказал ему, без особой огласки, привести приговор в исполнение.