Герои античных стадионов - [46]

Именно в это время ученые, поэты и врачи начинают говорить и писать о необходимости возобновления олимпийских игр и возрождения принципов, на которых они держались.

В конце XVIII — начале XIX столетия в долине Алфея появляются археологи: начинаются регулярные раскопки и совершаются первые сенсационные открытия.

Тогда же один из основоположников современной гимнастики Гутс-Мутс первый официально предложил вернуться к древним олимпиадам. Но настоящим толчком для новой олимпийской эры стали раскопки, которые провел в долине Алфея археолог Эрнст Курциус.

Его первый доклад «Олимпия», прочтенный в Берлине 10 января 1852 года, назвали впоследствии «зарей современных олимпиад».

Дело ограничивалось разговорами до тех пор, пока за него не взялся энергичный майор Эвангелис Цаппас. На его средства в 1859 году были осуществлены Пангреческие игры в Афинах, куда съехались только греческие спортсмены. Около 20 000 зрителей совершили паломничество на построенный еще при царе Героде Аттике стадион.

Но давайте еще раз вернемся немного назад. Ведь мы с тобой, мой читатель, уже привыкли к совместным прогулкам по векам и даже тысячелетиям.

Еще в 1723 году о необходимости археологических изысканий в Олимпии заговорил французский исследователь Бернард де Монфокон. Но тогда его голос не был услышан. В 1764 году знаменитый немецкий ученый, основоположник современной археологии Иоганн Иоахим Винкельман писал в своей «Истории античного искусства»: «Я говорю о желании совершить путешествие в Грецию, но не в места, которые посещают многочисленные туристы, а в Элиду, куда еще не пришел ни один ученый или искусствовед… Я уверен, что результаты превзошли бы наши ожидания и что внимательное исследование этой земли принесло бы огромную пользу истории и искусству». Но осуществить свои намерения ученому не пришлось: в 1768 году он трагически погиб в Триесте…

Однако за два года до этого английский археолог Ричард Чандлер посетил Элиду. Благодаря счастливому стечению обстоятельств ученый разыскал холм Крона, речку Кладей и руины неизвестных христианских сооружений. А в 1787 году француз Фовель нашел наконец остатки храма Зевса!

В 1821–1829 годах греки вели освободительную войну против турецкого владычества. С симпатией и сочувствием следили свободолюбивые люди всей Европы за этой священной борьбой.

Понятно, что и эти события повысили интерес цивилизованного мира к истории Олимпии. В 1824 году лорд Стенхон издал путеводитель по Греции, где впервые был приведен топографический очерк долины Алфея. Во время раскопок его рисунки пригодились археологам не меньше, чем подробные описания в трудах Павсания и других писателей древности.

В 1874 году между Грецией и Германией был заключен договор: средства и ученых для археологических исследований дают немцы, а Греция оказывает необходимую помощь на месте. Оригиналы найденных произведений искусства остаются грекам, немцы же имеют право сделать с них копии. Хотя Бисмарк такими условиями был не очень доволен, зато уже упомянутый Эрнст Курциус с энтузиазмом начал второй этап олимпийских изысканий.

Как ни много вывезли отсюда римляне, разрушили варвары и время, но все равно количество находок превзошло все самые оптимистические прогнозы. Лишь изделий из бронзы более 4000! Многочисленные металлические инструменты, треножники, котлы, гантели для прыжков, диски, копья, керамика и терракота!

Настойчиво и в то же время осторожно Эрнст Курциус и его помощники — греки, французы, итальянцы и немцы — слой за слоем удаляют тысячелетний ил.

И всему миру явились наконец величественные развалины древней Олимпии с остатками храмов, статуями атлетов и фундаментами спортивных сооружений. Результаты этих раскопок составили новую историческую главу для науки, стали известны факты, весьма важные для истории физической культуры, искусства и архитектуры.

А добывать эти «факты» порой приходилось на глубине 5–7 метров: так глубоко была упрятана Олимпия под наслоениями различных грунтов.

То, что начали археологи, воодушевленно продолжил и развил француз Пьер де Кубертен. Этого энтузиаста давно уже беспокоило ненормальное положение, существующее в спорте. Между спортсменами не было единства: борцы и штангисты считали достойной внимания и уважения лишь тяжелую атлетику, фехтовальщики с презрением смотрели на велосипедистов и гребцов, легкоатлеты враждовали с жокеями, стрелки вели интриги против теннисистов. Огромный вред приносил всевозрастающий дух стяжательства и делячества, который усиленно насаждали бизнесмены от спорта.

Парижанин Пьер де Кубертен был не только прекрасным гребцом и гимнастом, но еще и великолепным педагогом, гуманистом, человеком очень высокой культуры.

Серьезно обдумав существующее положение, он пришел к выводу, что устранить все эти пороки можно лишь одним путем: необходимо учредить регулярные международные состязания, где были бы равны все виды спорта и в которых могли бы принимать участие спортсмены всех стран и народов.

Но, собственно говоря, не надо было придумывать ничего нового, ибо такие состязания уже существовали в античное время. Это были олимпийские игры.