Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях - [9]

Я попытался вскарабкаться на «смотровую площадку Кука», чтобы произвести впечатление на Илей, и это, черт возьми, чуть не убило меня. Мы были на полпути наверх (я ворчал, пыхтел и был готов повернуть назад), когда мимо нас пробежал, спускаясь вниз, шестидесятилетний старикан из Аделаиды, который накануне прикончил меня на теннисном корте. Вот с кем там приходится иметь дело. С идеальными экземплярами мужчин пенсионного возраста, играющими в футбол три раза в неделю и жалующимися на то, что они «стали медленней двигаться».

На следующий день мы поплыли на лодке к Большому Барьерному рифу, чтобы заняться сноркелингом. Без акваланга, с дыхательной трубкой. Я не люблю заниматься «спортом», где есть шанс заработать эмболию и умереть. Я мог бы вообще отказаться от лодочной прогулки, но чувствовал, что это еще одна проверка.

Так что я сидел на корточках в каюте, где любой здравомыслящий человек мог бы оценить высоту волн, скорость движения лодки и осознать тот факт, что капитан выпил столько, что скорее напоминает пинту «Фостере» в человеческом обличье. Ах да, ко всему прочему, я еще и забыл свой ингалятор. А вдруг среди косяка барракуд меня настигнет приступ астмы? Илей исчезла. Я огляделся и увидел ее на носу (или как там это называется) лодки, общающейся с глазу на глаз со Стефано, итальянцем-инструктором по дайвингу. Их разговор слишком напоминал сцену из «Титаника».

Мило. Во время нашего медового месяца. У меня не было выбора. Я надел спасательный жилет (лодка шла так: бух, плюх, бух, бух) и медленно пошел к своей любимой жене, вцепившись в ограждение так, что побелели костяшки пальцев.

– Неужели тебе было недостаточно псевдостильных итальяшек, пожиравших тебя глазами на свадьбе?

Она взглянула на меня, точнее, на мое перекошенное от ревности лицо, которое обдувал соленый ветер.

– Я просто говорила Стефано, чтобы он следил за тобой в воде. Кажется, ты беспокоился по поводу своего ингалятора.

Рослый итальянец ухмыльнулся. Он, ясное дело, не понял ни слова.

Моторы выключились, и наша лодка закачалась, как игрушка в ванне, на фоне непостижимых глубин Тихого океана. Я надел маску и ласты и с плеском перевалился через борт вместе с другими туристами. Стефано находился рядом, когда мы смотрели вниз на красоты рифа. Очень приятный парень. С невероятными мышцами живота. Стоило мне проникнуться к нему братской любовью, как вдруг раздался испуганный вопль:

– Акула!

Но кричал не я. Кричала Илей. Она только что заметила метровых песчаных акул, видневшихся на дне рифа. Я тоже увидел их, но решил, что они слишком маленькие, чтобы беспокоиться. Пока Стефано успокаивал Плен, я нырнул, чтобы посмотреть на них поближе. Моя жена, дрожа, уже сидела в лодке.

Не то чтобы я вел счет, но все же я заработал одно очко.

* * *

В Австралии обитают семь из десяти самых опасных змей в мире. Когда моя сводная сестра переехала сюда, она рассказывала о скорпионах на своем заднем дворе. Мы проезжали мимо многокилометровых девственных пляжей, абсолютно пустых из-за «жалящих» медуз. Размером они всего лишь с ноготь большого пальца, но могут причинить невыносимую боль. Ты не умрешь, но будешь желать своей смерти.

Догадываюсь, что именно понимание того, что тебя постоянно может что-то убить, и стало фундаментом бравады и безответственного мачизма, которым славятся австралийцы. И не только мужчины.

Мы сделали вылазку, чтобы посмотреть жабьи бега (как, вы никогда этого не видели?) в Порт-Дугласе, и нам пришлось уворачиваться от здоровенных коричневых летучих мышей, которых называют летучие лисицы. Эти чудовища резко сорвались вниз, когда Плен вступила в спор с какой-то пьяной шантрапой.

Некоторые районы Квинсленда – австралийский эквивалент Озарка[4]. Мужчины сидят в барах, где на каждой стене висят телевизоры, показывающие либо какие-то сомнительные лотереи, либо австралийский футбол (надо понимать, что там нет правил). Женщины выглядят грубыми и неухоженными в своих обтягивающих черных джинсах и не стесняются использовать крепкие словечки. Вот туда-то мы и затесались. Размышляя о чем-то своем, мы вдруг услышали фразу «американская сука». Не уверен, что местные понимали, с кем имеют дело – с девушкой-еврейкой с Лонг-Айленда. Но я почувствовал, что это плохо закончится. Я действительно должен был вмешаться, но эти бабы выглядели довольно устрашающе, и я начал ощущать себя одним из героев «Избавления». Так что я запихнул нас в такси, выслушивая обвинения этих потаскух, что мы увели у них машину, и избежал международного конфликта. Или славы на YouTube.

Я скажу это для австралийских леди. В Америке, Канаде и Великобритании многие журналистки осуждали меня за поведение «желчного холостяка», описанное в моей автобиографии. Но здесь реакция женщин, бравших у меня интервью для местных газет, радио- или телепрограмм, была такой: «А он не так плох!» В сравнении с амбалами, с которыми они привыкли иметь дело, я был слабаком. Меня даже сложно было назвать грубияном. Кроме того, единственной причиной, по которой я приехал сюда, было желание счастливо провести медовый месяц. Разве я мог быть плохим?