Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях - [8]

взяла на прицел комара размером со слона – и… хло-о-п!

Упомянул ли я о том, что безумно боюсь комаров? Это моя комната 101 (что это такое, почитайте в романе Оруэлла «1984»). Когда я слышу над ухом их жужжание, то начинаю психовать. Их укусы оставляют огромные следы. Они жаждут моей плоти. Когда мы приехали на экокурорт, расположенный в тропическом лесу на реке Дейн-три в Австралии, дожди лили уже девять дней подряд, так что «комарики» появились в большом количестве. Как только мы прибыли, директор курорта окатил нас убойным репеллентом. Или напалмом. Или еще каким-то токсичным ядохимикатом, который здесь вовсю использовали, чтобы отогнать кровососущих вредителей, мучивших эту землю еще с тех времен, когда ее населяли аборигены.

Интересно: когда Ницше написал «Что не убивает меня, то делает меня сильнее», он имел в виду медовый месяц в Австралии? Или к тому времени он уже сошел с ума из-за сифилиса?

После трудного и эмоционального дня свадьбы большинство новобрачных удовлетворяется тем, что лежит на пляже, блаженствует, пьет коктейли с зонтиками и поглощает деликатесы.

Но не моя жена.

Мы поженились в Италии. В аббатстве XVI века недалеко от Портофино. Мы могли бы сесть на поезд и на пару недель уехать в Тоскану.

Но нет. Нам надо было пролететь через полмира ради «экстремального медового месяца», который должен был проверить на прочность не только наш брак, но и меня в роли мужчины с большой буквы.

Илен всегда была недостижимой. Такую репутацию она себе создала, и мне потребовался весь арсенал, только чтобы уговорить ее прийти на свидание. А это далеко не то же самое, что провести вместе остаток жизни. Но это сработало. И теперь она носит мое кольцо. Ну, на самом деле не носит, но это уже другая история. «Экстремальный медовый месяц» казался последней проверкой, хотя мы уже были женаты.

– Поехали, – уговаривала она, – так будет веселее.

– Ага, конечно. Веселее.

Я знал, к чему это приведет. У меня в голове уже выработался шаблон. Перчатка брошена. Каждый отель, в котором мы останавливались, каждое приключение, которое мы бронировали, я воспринимал как вызов своей мужественности. Сексуальные отношения. Противоборство сил. Гендерные роли. Могу ли я обеспечить? Могу ли я защитить? Могу ли я… соответствовать? И так будет все следующие тридцать, сорок… пятьдесят лет. Смогу ли я выдержать неизбежные испытания совместной жизни и семьи – в богатстве и бедности, в горе и радости? Или буду прятаться под несвежим одеялом при малейшем намеке на проблему?

Прибавьте к этим нервирующим проблемам тот факт, что я проводил турне в поддержку своей автобиографии, Cad: Confessions of a Toxic Bachelor. Эта книга только что вышла в Австралии. Я писал сценарий для Miramax. Я решил, что если уж мы все равно собираемся там побывать, почему бы немного не порекламировать себя? Да, сомнительная идея. Но писатель не остановится ни перед чем, чтобы продвинуть свой товар.

Итак, мы здесь, слоняемся по самому опасному континенту на планете. Моя жена, любительница острых ощущений. Я, любитель безопасности. Я вспоминаю это как горячечный бред, впрочем, временами, это он и был.

* * *

– Как идет? – спросила консьержка в «The Establishment», бутик-отеле в Сиднее.

Наша первая остановка в Австралии. Ростом женщина была около двух метров – стандартная австралийская супермодель, богиня сёрфинга.

– Отлично! – ответил я. – Как идет что?

Мне понадобилась неделя, чтобы привыкнуть к этому стандартному австралийскому приветствию. Если вы имеете в виду «Как дела?», почему, черт возьми, так и не скажете?

Но я приехал туда не для лингвистических споров. Я приехал, чтобы пройти первую проверку. Проверку гостиничным номером.

Наш был маленьким и темным, без видов. Илей сказала, что все прекрасно, но таким тоном, что я понял, что для меня же лучше будет договориться, чтобы нас переселили еще до того, как она вернется из парикмахерской. Да, я чувствовал себя немного подавленным, когда стоял в лобби The Establishment, в буквальном смысле глядя снизу вверх на ту австралийскую красотку. Я и правда не специалист по смене номеров. Я канадец. Мы говорим «спасибо» банкоматам. Но я знал, что не смогу смотреть в глаза своей жене, если вернусь в ту тесную камеру, где она меня оставила.

Я сообщил девушке на ресепшн, знойной сестре Эль Макферсон, что мы с женой приехали сюда, чтобы провести медовый месяц, и уже приготовился отправиться в стандартные каменные стены бутик-отеля. Но вместо этого она протянула мне ключ от пентхауса. «От сьюта Робби Уильямса», – подмигнув, сообщила девушка. С застенчивой улыбкой она прибавила, что певец недавно здесь останавливался.

– Наслаждайтесь!

– Спасибо, – сказал я, немного потрясенный тем, как ловко я сумел «показать зубы». – Постараемся.

Когда Илей вернулась, я проводил ее в наше похожее на лофт гнездо, где мы отдыхали, как напыщенные британские поп-звезды, все то время, что пробыли в Сиднее.

* * *

Я прошел первую проверку. Но впереди еще была «экстремальная часть» нашего приключения.

Остров Лизард – взаправду удивительное место для отдыха. Во-первых, именно там капитан Кук взобрался на самую высокую точку острова, чтобы высмотреть предательские мели, на которые могли сесть его корабли, а во-вторых, остров находится в сорока пяти минутах плавания от Большого Барьерного рифа.