Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях - [64]

Наконец, когда у нас уже начались галлюцинации, наш таинственный проводник вновь возник прямо рядом с нами, словно никуда и не отходил. Он смеялся и подмигивал Брин, которая обругала его.

Мохамед повел нас к торговцу коврами, который заставил нас присесть на низкие табуреты и должным образом оценить его гостеприимство, пока его помощники волокли к нашим ногам груды ковров. Мы пили самый сладкий чай из всех, что нам предлагали в этой стране, эффектно налитый из чеканного серебряного чайника в красочные стаканы. Он достал зажигалку и демонстрировал, что ковры изготовлены из чистой шерсти: «Видите, он не горит! Это очень хороший ковер, купите его! Мы доставим его вам, это проще простого. Видите, как плотно я могу свернуть его? Может быть, вы возьмете два – я сделаю вам скидку!»

Я не смогла устоять и взяла оба ковра (когда я, наконец, через шесть месяцев достала их из бумажной обертки, я почувствовала запах базара, козьей требухи, каждой ноги, когда-либо ступавшей по ним… божественно!). Наконец, Мохамед проводил нас на главную дорогу, которая вела к выходу. Уставшие, воодушевленные, веселые, грязные и восторженные, мы ввалились в современный мир, словно прошлое вышвырнуло нас в настоящее. После душа, коктейля и хорошего ужина я уже хотела вернуться сюда вновь.

В гватемальской глуши

Брюс Бересфорд

Брюс Бересфорд – кинорежиссер и постановщик оперных спектаклей. Он был номинирован на «Оскар» как сценарист фильма «Объездчик Морант» и режиссер фильма «Нежное милосердие». Он был режиссером кинокартины «Шофер мисс Дэйзи», в 1 989 году получившей «Оскара» в номинации «Лучший фильм». К другим его работам относятся «Черная сутана», «Преступления сердца», «Двойной просчет» и «Последний танцор Мао». Брюс поставил на сцене Сиднейского оперного театра оперу Андре Превина «Трамвай «Желание», а также оперу Карлайла Флойда по повести Джона Стейнбека «О мышах и людях».

Лос-Анджелес, 1982 год. Я снимал там фильм, как вдруг обнаружил, что из-за неожиданного переворота в студийной иерархии у меня образовалась свободная неделя. Съемки моей картины были приостановлены до тех пор, пока новое руководство не решит, нужно ли вообще ее снимать. А если решение о продолжении работы все же будет принято, они подумают, не надо ли поменять режиссера.

Я подумал, что это отличное время для того, чтобы поехать в Гватемалу. Я давно хотел увидеть руины майя в Тикале. Дело было еще до появления Интернета, так что я посетил местное туристическое агентство и купил три билета на следующий день: для себя, сына (тринадцать лет) и дочери (пятнадцать лет).

Мы заблаговременно приехали в тускло освещенный терминал аэропорта Лос-Анджелеса. Все шло хорошо до тех пор, пока меня не спросили о наших визах. Я думал, что для поездки в Гватемалу они необязательны. Но это оказалось не так. Могу ли я получить визы здесь, в аэропорту? Это невозможно. Их можно получить только в посольстве Гватемалы, расположенном в центре Лос-Анджелеса.

Мы возвращаемся домой в Лос-Фелис. На следующее утро мне дали адрес посольства, и я пораньше поехал в центр, чтобы быть там к открытию, – как я полагал, в девять часов.

Оказалось, посольство находится в захудалом районе города. Каждый второй магазин продавал крепкий алкоголь, улицы были усыпаны мусором, а у прохожих был достаточно жалкий вид. У меня ушло некоторое время на то, чтобы точно определить, где находится здание посольства, а когда мне это удалось, оказалось, что это огромная дыра в земле. Несколько минут я смотрел на нее в полном замешательстве, так как это был, несомненно, именно тот адрес, который мне дал кто-то из сотрудников посольства.

Через несколько минут проходящий мимо латиноамериканец спросил, не ищу ли я посольство Гватемалы. Он сказал, что многие приходят по адресу этой большой дыры. Он не может понять, почему, так как посольство переехало два года назад. К счастью, прохожий знал новый адрес и написал его мне.

Новое «посольство» находилось в нескольких улицах оттуда. Это была всего одна комната в полуразрушенном офисном здании. Хотя в помещении было полно крайне недовольных гватемальцев, ссутулившихся на неудобных стульях, визы в три паспорта были поставлены всего за несколько минут.

На следующий день мы прилетели в Гватемалу, арендовали автомобиль и поехали в старую столицу Ла-Антигуа, которая оказалась одним из красивейших городов мира с потрясающими зданиями, садами, церквями, жилыми домами и площадями, характерными для многих испанских колониальных городов.

Я продолжал прятать от детей напечатанное предупреждение, которое взял в австралийском консульстве в Лос-Анджелесе, призывающее меня «предпринимать повышенные меры безопасности. В Гватемале высок уровень преступности. Жертвами преступников становятся туристы, прибывающие в международный аэропорт и направляющиеся в отели в Ла-Антигуа».

После пары замечательных дней, посвященных осмотру достопримечательностей и общению с очень дружелюбными местными жителями, мы вернулись в город Гватемалу и сели на маленький самолет, летевший в аэропорт рядом с Тикалем. И самолет, и аэропорт напомнили мне снятый в 1939 году шедевр Говарда Хоукса «Только у ангелов есть крылья», неприглядно, но ярко описывающий банановую республику. Я понял, что голливудская версия Центральной Америки не слишком отличалась от правды.