Герои 1812 года - [27]

Из Москвы на Дон войсковому атаману В. П. Орлову было отправлено известие об аресте Платова.

24 декабря 1797 года Матвей Иванович прибыл в Кострому. Здесь он явился к Б. П. Островскому и в тот же день отослал письмо Куракину с оправданием по всем пунктам своего обвинения. Потянулись томительные дни ссылки.

Платов, унылый, бродил по Костроме, посещал дом губернатора, часто встречался с А. П. Ермоловым, также сосланным в этот город.

Они быстро сошлись с Алексеем Петровичем.

Платов очень тосковал по Дону и часто рассказывал Ермолову о его славной истории, своей многочисленной семье.

После смерти первой супруги Матвей Иванович женился на вдове полковника Кирсанова Марии Дмитриевне, урожденной Мартыновой. От первого брака у него был двадцатилетний сын Иван. А на Дону его ожидали одиннадцатилетняя Марфа, девятилетняя Анна, восьмилетняя Мария, шестилетний Александр, четырехлетний Матвей и двухлетний Иван.

Однажды гуляя по городу, Платов даже предложил Ермолову после освобождения из ссылки жениться на одной из дочерей и обещал под его начало казачий полк.

В июне 1799 года Платов обратился к генерал-прокурору с письмом, в котором просил вернуть его на службу или отправить на Дон к семье.

Получив письмо от Платова, генерал-прокурор наложил на нем резолюцию: «Оставить без ответа, как дело, в которое я вмешиваться не смею».

Вскоре, 9 октября 1800 года, Платова отправили в Петербург и заключили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Платов не мог понять, что опять случилось.

Только в январе 1801 года, на суде, он узнал о причине своей очередной опалы, Еще в сентябре 1800 года войсковой атаман В. П. Орлов, видевший в Платове своего главного соперника на атаманский пост, в рапорте Павлу I обвинил Платова в том, что он якобы принимал чужих крестьян, а в дальнейшем, чтобы запутать возможное следствие, подменил «ревизские сказки». На основании этого рапорта 1 октября 1800 года генерал-прокурор сделал императору доклад, в котором сообщалось о необходимости «посажения Платова по привозе в равелин».

С 14 октября 1800 года Платов находился в заключении в тесном каземате Петропавловской крепости. Тяжело пришлось лихому казаку вдали от родных степей, любимого Дона, милого семейства.

Во сырой тюрьме Петропавловской,

На реке Неве, граде Питере,

Страдал-мучился млад донской казак,

Атаман Матвей сын Иванович;

Там томился он в безызвестности

Ровно три года и три месяца.

Побелела его там головушка,

Очи ясные помутилися,

Богатырский стан, поступь гордая

В злой кручинушке надломилися.

Сердце пылкое, кровь казацкая

Тоской лютой иссушилися.

Сыны храбрые Дона тихого

Приуныли все, призадумались.

Куда делся наш атаман лихой,

Где томится он в злой неволюшке?

И за что, скажи, страдает-мучится

Витязь доблестный Платов батюшка?

Вспоминая тяжелые дни заточения, сам Матвей Иванович говорил: «Летом в этом каменном мешке была холодная, пронизывающая сырость, от которой узник хворал жестокою горячкою, а зимой от печей несло таким чадом, от которого глаза ело как от хрена».

11 января 1801 года Платова судил сенатский суд. Он вынес решение: «…Не находя таких дел, по коим бы генерал-майор Платов подлежал суду, о сем обстоятельстве всеподданнейше донести на благоусмотрение Вашего величества».

На сенатском рапорте была наложена резолюция: «Высочайше повелено освободить и из равелина выпустить, об известной же экспедиции объявить».

Павел I, раздраженный провокационным поведением своих союзников Англии и Австрии, порвал с ними отношения и почти одновременно оформил союз с Наполеоном I. Одним из условий этого союза являлось немедленное нанесение удара по Индии — богатейшей колонии Англии.

Первыми в Индию должны были вступить донские казаки. Для этого похода требовался храбрый предводитель. Советники государя предложили Платова. Император немедленно потребовал его к себе.

Когда комендант крепости сообщил Матвею Ивановичу об этом, тот не поверил и даже подумал, что его хотят казнить.

Перед выходом из крепости цирюльник побрил, постриг атамана, повел в баню и принес ему новую генеральскую форму. Интересно, что этот мундир принадлежал одному из преследователей Платова, который потом и сам был арестован.

Матвея Ивановича в сопровождении фельдъегеря доставили к императору.

— Здравствуй, Матвей Иванович. Очень рад тебя видеть, — сказал государь, подводя Платова к карте, где изображался путь от Оренбурга до Индии. — Видишь эту дорогу, знаешь ты ее, она тебе знакома?

— Да, знакома, — растерянно ответил Платов, не зная ее совершенно.

— Пойдешь с казаками по этой дороге в Индию, Матвей Иванович?

— Пойду, ваше величество, — ответил тот.

Павел I, видимо пытаясь примириться с опальным казачьим атаманом, возложил на него командорский крест ордена святого Иоанна Иерусалимского и разрешил трехдневное свободное пребывание в Петербурге. А потом он должен был ехать в Черкасск, поднимать донских казаков в поход.

— Там ты посадишь на коня всех, кто только сидеть может и копье держать, и с этим деташементом иди ты немедля с Дона через Урал на Оренбург. В Оренбурге губернатор Бахметьев даст тебе «языков» и все нужное для похода. От Оренбурга ты пустишься степями, мимо Хивы и Бухары, до самой Индии.