Героев выбирает небо... - [51]

Запряг Юкки, такое имя у меня получила моя кобылка, все же было в ней что-то нестандартное, анимэшное или даже инопланетное. В моё время японская культура достигла в своём развитии (или же деградации) таких высот (или же низин), что, казалось бы, удивлять уже нечем, но каждый раз японские модники находили, чем шокировать общественность. Вот и Юкки моя, имела нестандартный разрез глаз, и необычное выражение морды. К лошадке своей я быстро привык и уже не мыслил жизни без нее. Езда верхом, мне приносила несказанное удовольствие, чего нельзя было сказать о моем первом дне катания на лошади. Тогда, я еще с неделю ходил в раскоряку от боли и непривычки. Все же Юкки стала мне очень дорога. Вечерами после рабочего дня, мне нравилось ухаживать за ней. Обтереть влажной губкой от пота, расчесывать гриву, проверять снаряжение и копыта. А еще мы с ней много разговаривали. Наверно из-за одиночества, накатывавшего на меня временами. Ведь я осознавал, что все, кого я знал, всё, что видел, давно погибло, исчезло, стало тленом. Признаться, честно, мне моя новая жизнь нравилась, но иногда я тосковал по той старой. Даже не по самой жизни, а по ощущению душевного спокойствия, которое приносил домашний очаг. С момента моего рождения прошло несколько сотен лет, и сказать наверняка сколько, мне уже никто не сможет.

Никто не знает. Здесь принято считать, что после начала новой эры прошло уже 433 года, а ведётся исчисление со времен окончания Последней Мировой Войны или с какой другой даты, никому не известно. Я полагаю, что не менее 500 лет прошло, с момента гибели мира. Но где есть разрушения, всегда найдется место созиданию. И эти люди, этот народ, выжили, выстроили новое общество, развили его, при этом попытавшись не совершать ошибок прошлого. Как мне кажется, им это удалось. Люди вновь стали ценить вещи, за которые стоит даже умереть. Они перестали обращать внимание на то, что и не заслуживает этого. Смерть перечеркнула все не нужное, заставила, научила ценить и любить все самое правильное, самое главное. Одним своим видом научила. А люди, всегда умели приспосабливаться.

Все эти мысли, словно тонкая, но прочная плёнка, отделяли меня от неприятных ощущений, вызванных похмельем. Хотя жирная пища уже запустила желудок, и организм потихоньку начал выводить из себя токсины, сушняк никуда не делся и состояние было далеким от комфортного. Таким образом, сделав все нужные приготовления, я отправился к морю, решив покупаться, позагорать и понежиться на белом, мелком песочке. Юкки бодро фырчала, ей нравились такие прогулки, разнообразные, а не стандартный маршрут от дома к работе. Я подошел, погладил её по загривку, дал ей ладонь, которую она пару раз лизнула, и от такой нежности не удержался — обнял лошадь за голову. Юкки довольно заржала и хлестнула пару раз себя хвостом по ногам, а я, запихнув ей в могучие челюсти сахар-рафинад, взялся ее седлать.

Через час неспешной рыси с переходами на шаг, я добрался до пляжа. По пути заехал на рынок к одной пожилой дамочке, которая на мой вкус, пекла самые изумительные пирожки во всем городе. Пирожки были с яйцом и луком, и с творогом, перемешанным с зеленью. Взял впрок пару троек еще горячих, тестовых лодочек с начинкой, не удержавшись, умял по дороге не менее половины, уж очень они были свежими и пахнущими. Желудок уже нормально работал и требовал пищи, для выработки энергии в организме, которая необходима для борьбы с похмельем. Все в организме человека работает синхронно и самостоятельно, помогает друг другу, оберегает, обновляет. А человеку даже не надо думать об этом, все регулирует сам организм. Если бы, люди также взаимодействовали между собой. Все бы занимались любимыми делами, помогали друг другу, менялись товарами и делились бы опытом, делить было бы нечего, следовательно, мир и согласие. Да уж, размечтался. Это на меня так отдых на природе всегда действует. Хочется радоваться жизни, дарить добро и любовь, быть счастливым.

Я пару раз искупался, в тёплой, но чистой водичке. Для меня всегда теплая вода отождествлялась с грязью, разводимой туристами на любом курорте моей страны, а прозрачная, означала низкую температуру воды. В Орасмаре было иначе. Я обсох после финального заплыва, немного повалялся на солнышке, хорошо пропотел, избавляясь от остатков токсинов в организме, и стал бодрым и энергичным, как электровеник. Поехал обратно в город.

Дорога вела вдоль промышленной зоны, через закоулки из фабрик и разных производств и если поехать в одну сторону, то можно было приехать к центру, а от центра и до моей комнатки не далеко. Можно было свернуть влево, куда вела дорога через оружейную нашу фабрику, прямиком к хутору Васьки Барса. Было едва под вечер, около пяти часов, а дома меня не ждали особо важные дела, вот я и решил заехать к Барсу, поздороваться и справиться о здоровье.

По приезде на хутор Василия, дома его я не обнаружил. Только ватага сорванцов в количестве троих человек, неистово гоняющих по двору, играющих в какие-то войнушки. Жена Василия мне сказала, что муж уехал в город по делам, и не сказал, когда вернется. Я лишь пожал плечами, дальше что-то расспрашивать не было смысла. Здесь семейный устрой, был понятен — женщина, знай свое место, борщ вари да детей расти. Я разулыбался и попрощавшись как с детишками, которые кстати были награждены оставшимися пирожками, так и с Еленой, супругой Василя, уехал к себе. Решил, что сегодняшний вечер проведу у себя на чердаке, с хорошей книжкой и графином ледяного узвара, который знатно варила Лариса. Заскочил в городскую библиотеку, там к своему удивлению встретил Илью. Он оказался очень любознательным мальчиком, читал много и не только развлекательную литературу.