Германская военная разведка - [23]

Итальянская служба разведки имела хорошие и прочные связи в Восточном Средиземноморье, благодаря которым в целом были достигнуты неплохие результаты, особенно в тех портах, где преобладало левантийское население. Турки, с другой стороны, которые были равнодушны к Италии и которые таили в душе злобу против нее из-за вопроса о Додеканезах (Додеканезские острова – Родос, Кос, Патмос и др. – в 1912 году были захвачены Италией в ходе итало-турецкой войны, находились под контролем Италии до 1943 года. – Примеч. пер.), заметно осложняли итальянцам жизнь. Деятельность в арабском мире Гитлер возложил почти целиком на своего итальянского партнера, что совершенно не нравилось муфтию Иерусалима, Рашиду Али аль-Гайлани, и некоторым другим арабским лидерам. Муфтий был самым искусным в игре, в которой сталкивал между собой германские и итальянские интересы; это порождало среди итальянцев недоверие, так как для них любое арабское движение было источником тревог и они рассматривали возможную независимость арабов как потенциальную угрозу своим колониальным владениям в Северной Африке. Из-за этого ничего не вышло из предложений муфтия о создании в Ливии арабского центра, чтобы разжечь восстание в Египте в тылу у британцев и поддержать операции Роммеля. Итальянцы также не дали разрешение муфтию лететь в Тунис и настояли, чтобы он удовлетворился почтовой перепиской с беем Туниса.

Довольно рано итальянцы провели специальный анализ в области деятельности, значение которой немцы осознали значительно позже, – подводные диверсионные атаки. Именно итальянский флот разработал методику, ставшую к концу войны известной как «человек-торпеда», а среди британцев – как «водолаз-подрывник». Одетые в резиновые костюмы и оснащенные ластами и дыхательной аппаратурой, эти «человеческие торпеды» высаживались с кораблей вблизи берега или гавани и плыли под водой к своей цели – кораблю или портовому сооружению, которое затем атаковали с помощью пластиковых прилипающих мин. Во время высадки в Нормандии в 1944 году британцы использовали эти методы для уничтожения германских подводных препятствий и расчистки фарватера для подходящих десантных судов. В 1943 году в сотрудничестве со своими итальянскими коллегами отдел «Абвер-II» провел свои первые эксперименты такого рода на олимпийском стадионе в Берлине. Новый импульс был придан этой идее встречей руководителя группы «М» – морской группы в отделе «Абвер-II» – с командиром берегового командования в Кавалле. О результатах было доложено через начальника штаба на Черном море военно-морскому министерству, которое немедленно приступило к формированию учебного центра коммандос, целиком независимого от абвера, возле Любека.

Когда союзные войска высадились в Сицилии, запланированное сотрудничество с итальянцами в так называемой организации R (организации «Оставайся позади») было переведено на практические рельсы. Оно состояло в принятии всех возможных подготовительных мер в тех районах, которые могут быть добровольно эвакуированы или непреднамеренно отданы врагу, но включало оставление позади агентов с радиопередатчиками, размещение в секретных местах взрывчатки и детонаторов для более позднего использования во вражеском тылу и установку автоматических, замедленного действия мин в казармах, административных зданиях и гостиницах, которые противник почти наверняка займет. До этого пример таких операций подали русские. В 1941 году в Киеве и Одессе произошла целая серия взрывов спустя долгое время после взятия этих городов, в результате были нанесены тяжелые потери, особенно среди офицеров, в чьих квартирах и канцеляриях эти мины были большей частью заложены, и эти взрывы породили очень сильную суматоху. Это не были мины-ловушки, которые срабатывают от касания жертвой проводов; в данном случае применялись бомбы замедленного действия, детонирующие либо механическим, либо химическим путем.

Перед аншлюсом у германских и австрийских разведывательных служб существовал общий интерес в ведении разведки Чехословакии, причем в этой стране и венгры тоже были особо заинтересованы. Венгерская служба была потомком старой имперской австрийской службы, чьи традиции она поддерживала и чьему мастерству стремилась подражать. У Канариса возникло очень хорошее взаимопонимание с начальником бюро II венгерского Генерального штаба, и у него также была тесная дружба с молодым офицером Генерального штаба Чентпетери, чью фотографию он держал у себя на письменном столе в своем кабинете. Во время Первой мировой войны Канарис служил офицером на подводной лодке на Адриатике; поэтому было вполне естественно, что у него оказалось много общего с венгерским регентом адмиралом Хорти, доверием которого он пользовался. Вплоть до 1941 года, когда Венгрия стала «сухопутным» островом в середине Германского государства, результаты, достигнутые венгерской службой, имевшей глубокие и прочные корни на всех Балканах, были самым ценным дополнением к информации, собранной активной службой разведки абвера.

У абвера был постоянный офицер связи, находившийся в Будапеште, и обмен информацией между Венгрией и филиалом абвера в Вене под началом графа Мароньи был особенно устойчивым и полным. Это получалось не только благодаря тому, что Вена была ближе Берлина, но и также потому, что венгры прекрасно чувствовали себя – уверенно и как дома – в атмосфере Вены. Финальный акт этого сотрудничества состоялся во время отступления через Австрию, когда офицеров венгерского отдела II тайно и благополучно вывезли в Западную Германию и таким образом спасли от пленения советскими войсками.