Германская история - [34]

Во внутриполитической жизни все большее значение приобретала армия, которая находилась вне парламентского контроля и подчинялась только императору. Военные считали себя единственной опорой государства и монархии и защитой не только против внешних, но и против внутренних врагов в лице социал-демократов, католиков и либералов. Штатские добродетели образованных кругов общества утратили былую привлекательность. Образцом стала фигура прусского гвардейского лейтенанта, а немец, не служивший в армии, выглядел в глазах окружающих неполноценным человеком.

Конечно, в немецкой провинции, особенно в Южной Германии, еще сохранялось бюргерское самосознание первой половины XIX в. Но и оно отступало под натиском прусской триады — императорско-королевского двора, дворянского поместья, армейской казармы. Со времен освободительных войн армия стала гордостью нации, а всеобщая воинская повинность рассматривалась не как бремя, а как награда и шанс на социальное возвышение. Чиновники и учителя, отслужившие в армии, привносили казарменный стиль в учреждения и школы. В немецком обществе все больше усиливался милитаристский дух, который охватывал не только простое население, но и правящие круги, и становился одним из главных атрибутов вильгельмовской эпохи.

Но за внешним блеском и мощью Германии угадывались беспокойство и неуверенность в завтрашнем дне. Важнейшей причиной этого было то, что. явно застопорилось формирование «внутреннего основания империи». Стародавний территориальный и конфессиональный раскол так и не был преодолен. Более того, в ходе индустриализации к нему прибавились новые социальные противоречия между промышленностью и сельским хозяйством, дворянством и буржуазией, трудом и капиталом. Политические партии, которые в принципе должны были бы сглаживать возникшие противоречия, не могли выполнить эту задачу, так как не несли никакой политической ответственности, а значит, над ними не довлела необходимость поиска компромиссов. Партии были скорее идеологическими, а не прагматическими организациями, и отношения между ними напоминали военные действия.

Прагматическими являлись не партии, а союзы по интересам. Уже в начале продолжительной фазы экономической депрессии после кризиса 1873 г. и начавшегося постепенного угасания либерализма появились первые промышленные и аграрные объединения. В 1873 г. был создан «Союз сельских хозяев» под руководством крупных прусских аграриев. В индустриальной сфере тон задавали «Центральный союз немецких промышленников» и «Союз промышленников». Первый выражал интересы экспортных секторов, второй — тяжелой промышленности.

Как и партии, немецкие экономические и общественные организации вплоть до профсоюзов оказались неспособными к социально-политическим компромиссам. Общим для них был только имперско-германский национализм, захлестнувший и значительную часть рабочих вопреки интернационалистским заверениям СДПГ.

Нестабильность империи нашла отражение и в конфликте поколений. Старшее, которое было очевидцем создания рейха, с гордостью взирало на превращение Германии в державу мирового ранга.

Но значительная часть молодежи считала это государство воплощением духовной пустоты и лживости. Это можно рассматривать как ответ на мощный общественный и технический переворот в индустриальную эпоху, шок от которого вызывал панику и отчуждение. Поиски альтернатив вели к радикальному отрицанию ценностей старшего поколения — терпимости, умеренности, вере в разум и добро человека. Родители были либералами или консерваторами, сыновья и дочери становились националистами, нигилистами или социалистами. Появились новые молодежные движения, проникнутые духом сельской романтики и возвращения к природе.

Но это была та же самая молодежь, которая заполняла университетские аудитории. Число студентов неуклонно росло. Если в 1860 г. их было 11 тыс., то накануне Первой мировой войны — 60 тыс., среди которых насчитывалось около 4 тыс. девушек, получивших это право с 1908 г. Как и прежде, академическое образование являлось допуском к социально престижным или доходным профессиям. Государство поощряло развитие высшего образования, ибо университеты, и прежде всего их юридические факультеты, поставляли на государственную службу способных и образованных чиновников. А технические высшие школы выпускали специалистов, необходимых бурно растущей промышленности, по объему производства которой на рубеже веков Германия вышла на второе место в мире после США.

Государство создавало не только новые школы и университеты, но и самые современные научные учреждения в области фундаментальных исследований, чтобы превзойти науку США, Англии, Франции. Образованное в 1911 г. в Берлине «Общество кайзера Вильгельма», которое финансировали как государство, так и крупные промышленники, стало, пожалуй, ведущим в мире. До 1918 г. из его стен вышли пять лауреатов Нобелевской премии — Альберт Эйнштейн, Макс Планк, Эмиль Фишер, Фриц Хабер, Макс фон Лауэ. А всего кайзеровская империя дала миру 20 нобелевских лауреатов. Это неудивительно, если вспомнить, что еще в первой половине XIX в. в отсталой и раздробленной Германии было сделано больше научных открытий, чем в Англии и Франции вместе взятых.