Германская армия на Западном фронте - [37]

Франции разрешили учредить в «свободной зоне» временную армию из 100 000 солдат. Ее состав и вооружение должно было быть таким же, как у германской армии после Версаля. Все профессиональные солдаты, которые не могли разместиться в этой маленькой армии, или их иждивенцы, если солдаты еще были военнопленными, получали пенсии, которые им полагались по закону, с одобрения Гитлера. Временная армия была учреждена уже в 1940 году и стала объектом весьма свободного надсмотра со стороны Германии. Вся избыточная военная техника должна быть передана или складирована для французской колониальной армии. Флот также должен был быть разоружен, но не передан остальным войскам. Наряду с военно-воздушными силами было разрешено сохранить за собой владения в Северной Африке, то же касалось Сирии, французской Сомали, французской Западной Африки и Индокитая. Их сила в одном только Марокко, Алжире и Тунисе насчитывала примерно 150 000 человек, включая коренные подразделения туземцев. В качестве гарантии выполнения обязательств по договору французы энергично принялись защищать эти территории от возможных атак.

Надзор над всеми французскими силами в Средиземном море был доверен итальянцам. Они выполняли эти обязанности не слишком-то великодушно, но французы всегда ухитрялись извлекать из них пользу. Например, в Северной Африке они реквизировали беспроводные приемники своих итальянских надзирателей, которые единственно спасали их от вторжения германских союзников. Положение итальянцев в Северной Африке улучшилось после 1941 года, когда контроль стали делить между собой итальянские и германские власти. Между тем в некоторых случаях (когда вмешательство невозможно было строго оправдать) итальянцы просили поддержку. Германской комиссии по перемирию тогда приходилось делать трудный и щекотливый выбор: либо отказаться от союзников, либо принять их взгляды вопреки справедливости. Такие дилеммы обычно заканчивались компромиссом.

Затруднения обычно вызывались попыткой итальянцев сократить силу Франции в ее средиземноморских владениях до опасного, по мнению немцев, уровня. Тезис германской комиссии по перемирию состоял в том, что как итальянцы, так и немцы были заинтересованы, чтобы военные условия для успешной защиты французских колоний выполнялись. Естественно, существовал определенный риск, что местные французские командующие могут нарушить доверие, проявленное к ним, и перейти на сторону врага. Однако еще большая опасность таилась в политике булавочных уколов, наносившей ущерб чести французского солдата, которой следовали немцы. Ни Италия, ни Германия ничего не могли сделать, чтобы предотвратить отступничество Марокко или Алжира. И поэтому, разумеется, было бы мудрее принять полумеры французов и таким образом удерживать их расположение в рамках разумного. Если бы силы за пределами Франции бросили Петена и перешли к де Голлю, то не имело бы значения в конечном итоге, 150 000 или 200 000 человек сделали бы это, было бы 500 или 800 танков, которые, хоть и являлись устаревшими, могли быть переданы другой стороне.

К сожалению, взгляды комиссии по перемирию не находили полной поддержки высшего командования вермахта, хотя отношение последнего и было более великодушным, чем со стороны итальянцев. Во время обороны Сирии в начале 1941 года французские войска под командованием генерала Дентца, который позже был приговорен к смерти, проявили настоящую решимость выстоять. Главная причина их поражения заключалась в несоответствующем снаряжении и недостатке амуниции, которую похитили именно итальянские контролеры. Поддерживающие меры, такие как перевозка войск, снаряжение и самолеты из Франции, пробивались немцами вопреки возражениям итальянцев. Однако все это снаряжение и припасы явились уже слишком поздно, отчасти из-за затянувшихся переговоров между двумя комиссиями по перемирию.

Французский адмирал Дарлан был готов сотрудничать с Германией, по крайней мере, вплоть до лета 1941 года – на это решение определенно влияла личная вражда адмирала к британскому флоту. Естественно, эти настроения не означали, что французское правительство было в какой-то степени «германофильским», не говоря уже о «нацистском». Дарлан и конечно же маршал Петен также являлись французскими патриотами. Просто они были поставлены, как и другие в Европе, перед дилеммой: либо эмигрировать, либо «сотрудничать», чтобы спасти то, что еще можно было спасти. То, что их решение основывалось на полностью ложной идее насчет перспективы Германии выиграть войну, – это уже другой вопрос. Однако ни одному непредубежденному германскому офицеру не приходило в голову рассматривать французов как презренных «коллаборационистов», таких как квислинги, если не говорить о торгашах. Среди министров лишь Лаваль был фигурой противоречивой.

Мы можем не сомневаться, что кабинет Дарлана верил, что он выступает за интересы Франции, утверждая, что французы готовы в мае 1941 года ответить на просьбы немцев о самолетах и о базах для подводных лодок на атлантическом побережье Марокко и в Дакаре. А также на просьбы об использовании порта Бизерты в Тунисе для снабжения армии Роммеля. Разумеется, французское правительство потребовало в свою очередь – и оно вправе было сделать это – ряда уступок. Прежде всего оно потребовало освободить большое количество военнопленных, затем существенно сократить контрибуцию и, наконец, резко сократить количество ресурсов, которое могло быть реквизировано германским вермахтом. Дарлан открыто заявил, что если у его правительства не будет успехов, которые оно сможет продемонстрировать, то он не найдет моральных оправданий в глазах народа уступкам, которые оно сделало; раньше или позже его правительство падет. Нельзя ничего возразить против справедливости этих аргументов, тем более что кабинет Дарлана никогда не выказывал никаких признаков «ненадежности». Однако германское правительство могло лишь предложить неадекватные уступки по концессиям, которые, по мнению французов, не стоили потери их баз. Таким образом, из-за своей недальновидности немцы упустили шанс вступить в войну против английского флота с удобных баз и лишили себя возможности облегчить задачу снабжения наших войск в Африке.