Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [97]
Наряду с различными формами службы и протекцией большую роль в судьбах дворянства начинает играть профессиональное образование, все более выступавшее в стратегической роли как условие к должностному «росту». Многое здесь зависело от материального благополучия семей. По-прежнему широко практиковалось образование на дому усилиями частных педагогов. Но для совершенствования профессиональных навыков требовалась систематическая подготовка. Состоятельные семьи, заручившись княжеской протекцией, отправляли своих питомцев на учебу в университеты или в более или менее престижные школы и гимназии. Получила распространение практика т. н. «кавалерских туров», или путешествий с ознакомительными целями за рубеж, игравших амбивалентную роль: и как способ повысить профессиональные навыки, и как форма поддержания социального престижа, дворянского статуса. Излюбленными центрами научных штудий становятся университеты Страсбурга, Альтдорфа (близ Нюрнберга) и Виттенберга в Саксонии. За рубежом внимание привлекали протестантские университеты в Нидерландах, прежде всего Лейденский, а также итальянские академии. Военное образование протестантские дворяне получали в нидерландской армии принцев Оранских, а также в Седане в Академии герцогов Бульонских. В целях совершенствования профессиональной подготовки, привития надлежащего воспитания немецкие князья в конце XVI в. организовали первые т. н. рыцарские академии. В основе их организации лежали принципы, выработанные публицистами времен религиозных войн во Франции, в первую очередь Франсуа де Лану и Антуаном де Плювинелем, а также военная практика графов Нассау-Оранских. Однако, как показывает исследование Норберта Конрадса, в целом академическая подготовка питалась специфически немецкими условиями. Первая дворянская академия была открыта в Тюбингене герцогом Фридрихом в 1594 г., вторая — гессенским ландграфом Морицем V в Касселе в 1618 г. Параллельно с этим функционировала дворянская военная школа Оранских в Зигене. В отличие от академий она была в большей мере ориентирована на военную подготовку. В подобных заведениях преподавали и учили догму, языки, верховую езду, фехтование и основы военного дела. Тридцатилетняя война временно прервала развитие дворянских академий, но не покончила с укоренившейся традицией заботы территориальных государей о нуждах ведущего сословия Империи с ясно обозначившейся линией на профессионализацию дворянской службы.
Католическое дворянство в отличие от протестантского сумело сохранить старые каналы материального благополучия, и в целом положение его рисовалось в более благоприятном свете. Церковные учреждения не только сохранили, но и повысили свою ценность традиционной социальной ниши. К старым соборным каноникатам и орденским общинам теперь добавилось немало новых. Многочисленные филиалы братств урсулинок, кармелиток и вновь возрожденных старых женских орденов позволяли создавать новые резервуары для младших дочерей дворянских семейств. Постепенно восстанавливали свое значение исторические духовно-рыцарские ордена. Если филиалов ордена св. Иоанна Странноприимника, иоаннитов, в землях Империи было не так много, то гораздо большее значение играл Немецкий Орден, окончательно превратившийся в приют католического дворянства Империи. Деятельность гроссмайстера ордена эрцгерцога Максимилиана Габсбурга весьма содействовала возрождению его роли. Франконские земли превращаются в настоящее сердце орденской миссии. Несомненно, огромную роль играли не только прямая протекция местных католических государей и короны, но и материальные ресурсы Рима. Административная унификация структур католической церкви превращали Рим не только в стороннего наблюдателя, но и в активного покровителя интересов немецкой церкви. Проблема содержания тридентской церкви облегчалась щедростью курии. Во второй половине XVI в. мы видим в буквальном смысле дворянскую церковь в католических землях Империи. Образованные бюргеры, сидевшие на соборных пребендах и занимавшие каноникаты, становятся «белыми воронами», редкими исключениями в общей массе должностей, занимаемых дворянством. В старых соборных капитулах на западе Империи, как, например, в Кёльне, окончательно консервировались ведущие позиции дворянских родов не только фактически, но и юридически, путем строгой регламентации механизма занятия должностей. Для вступления на должность каноника требовалось доказать потомственное дворянство в нескольких коленах, необходимо было иметь и солидную родственную протекцию. Для мелкоземельного дворянства рейнских епископств, где не существовало серьезной альтернативы духовной службе, интеграция в церковные структуры оставалась единственным крупным шансом на социальный подъем. Многочисленные рыцарские, баронские и графские семьи фон Эрталь и Шенборнов в Майнце, Изенбургов, Мёров и Вид в Кёльне образовывали устойчивые клановые фракции в тамошних соборных капитулах, зачастую превращая и сами архиепископские кафедры в едва ли не наследственную должность, что блестяще иллюстрирует история Шенборнов в XVII в. Но помимо церковных институтов прямая имперская протекция была для католического дворянства также более актуальной, нежели для протестантского.
