Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [90]

в высшей степени осторожно касается только общих проблем социальной истории, причем на очень большом временном промежутке (от позднего средневековья до конца Старой Империи). При этом изданный под его же редакцией в 1990 г. сборник работ лишь отчасти восполняет зональные пробелы и к тому же в выводах носит достаточно разноречивый характер.

Все это позволило Фолькеру Прессу в начале 80-х гг. констатировать совершенную неудовлетворенность состоянием «дворянских исследований», особенно в конфессиональную эпоху. Обобщающие этюды Ф. Пресса стимулировали рост интереса прежде всего к региональным дворянским ландшафтам. Сегодня дворянская тематика уже не является белым пятном в немецкой историографии, но представлена преимущественно региональными наблюдениями.

В целом можно отметить следующие исследовательские тенденции и результаты. Если марксистские историки вплоть до последних лет констатировали лишь общее укрепление позиций дворянства после Реформации и усиление их после Тридцатилетней войны, то Ф. Пресс, разделяя общий тезис о «рефеодализации», подошел к проблеме дифференцированно. По вертикали он четко отделил дворянство, стоявшее в непосредственной зависимости от короны (Reichsadel), от земского (Landesadel), а по территориальной горизонтали выделил три основных дворянских массива — северный, средненемецкий и южный по характеру социального развития и по степени интеграции в структуры территориально княжеской власти. В аспекте сословной взаимосвязи он попытался выявить проницаемость сословных перегородок и результаты конкуренции с бюргерством. По мнению Ф. Пресса, Реформация и конфессиональная эпоха в целом не разрушили социально-экономический фундамент немецкого дворянства, хотя и стали временем нелегких испытаний. Укрепились позиции имперского рыцарства: именно в конце XVI в. оно окончательно формируется в относительно прочное корпоративное сообщество. Во многом этому способствовала мощная протекция императора и имперских институтов. В отношении отдельных регионов в целом положение земского дворянства было более устойчивым на севере и отчасти в центральной Германии, где оно оказалось уже давно под контролем территориальной власти. Напротив, на юге в зоне мелкоземельного держания под воздействием религиозного раскола позиции земского дворянства становились все менее крепкими. Конфессионализация в целом, по мысли Ф. Пресса, ухудшила положение протестантского дворянства, лишившегося важнейших источников существования в виде старой дворянской церкви. Католическое дворянство обладало большими возможностями для стабилизации своего положения. Огромную роль в поддержке дворянских родов Ф. Пресс отводил имперской и княжеской протекции, что в институционном плане отразилось на роли двора как важнейшего инструмента в процессе доместикации дворянских фракций. Вместе с тем Ф. Пресс последовательно подчеркивал значение традиционных моделей поведения и форм патронажа, а также ленного права в судьбах немецкого дворянства. Здесь он актуализировал взгляды Отто Бруннера на специфику дворянского мировоззрения и образ жизни. O. Бруннер особенно сильно акцентировал роль корпоративно-этических воззрений дворянской среды в деле сохранения сословного лидерства.

Рассматривая дворянство в отношениях с «третьим сословием», Ф. Пресс отметил тенденцию к проницаемости дворянства для бюргерской элиты и, напротив, изоляцию его от высших эшелонов знати. Прыжок в княжеские ряды стал возможен лишь в условиях кризиса и Тридцатилетней войны. С другой стороны, к концу века исчезла угроза для дворян со стороны бюргерства: конкуренция с третьим сословием решилась удачно для традиционной элиты.

Выводы Ф. Пресса без особых изменений и без существенной критики «перекочевали» в обобщающие работы P. Эндреса, X. Рабе и др. Вместе с тем они дали мощный импульс региональным исследованиям, по итогам которых мы можем говорить о баварском, австрийском, бранденбургском и саксонском дворянстве как наиболее полно исследованных феноменах. В то же время наметились и явные «аутсайдеры», например в лице саксонского дворянства, удостоившегося пристального изучения лишь в последние годы.

В целом социально-экономический и политический угол зрения остается преобладающим. Карин Макхадли на примере австрийских протестантских дворянских фракций подтвердила тезис Ф. Пресса о мощном воздействии имперской протекции и роли двора в процессе укрепления социальных позиций дворян, причем интитуляция и аноблирование выступали главными рычагами реструктуризации. Петер Михаэль Хан показал значение двора и патронажа в процессе доместикации дворянства на бранденбургском и нижнесаксонском материале.

Сборники статей 1997 г. и 2003 г., посвященные саксонскому дворянству и средненемецкой знати, констатировали целый ряд особенностей в общественных позициях подданных Веттинов, прежде всего прочную опору в провинции и эффективное комбинирование придворно-административных и провинциальных служб, внутреннюю сословную сплоченность, устойчивое экономическое положение, позволившее преодолеть кризисы конфессиональной эпохи.