Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [56]
В католической пропаганде большое место отныне уделялось образу аскетичного, благочестивого и вместе с тем ученого пастыря. Личность Карло Борромео (1538–1584), кардинала и епископа Миланского, здесь была образцовой для подражания. Прелаты нового поколения выпестовывались в новых педагогических центрах, учрежденных усилиями реформационных пап. Первым и важнейшим для немецкого католицизма стал Немецкий Коллегиум (Collegium Germanicum), основанный в Риме в 1552 г., позже появилась аналогичная академия для венгерского духовенства: Венгерский Коллегиум (Collegium Hungaricum). Необходимость высокой образовательной планки вызвала, в свою очередь, увеличение богословских научных и педагогических кадров.
Во второй половине XVI в. Старая Церковь в целом обрела твердую почву за счет осуществления реформ, провозглашенных на Тридентском соборе. Движущими силами Реформы отныне становились не только папские инициативы и римская курия, но и региональные структуры в лице епископата, новые образовательные центры, руководимые идеями всемерной защиты и обновления, и новые монашеские ордена, приспособленные к условиям бескомпромиссного противостояния с протестантизмом, прежде всего иезуиты. Естественно, успехи были бы немыслимы без активной поддержки светских католических властей. Вместе с тем Реформа церкви все более перерастала в Контрреформацию, под которой мы понимаем непосредственное противостояние протестантизму, протекавшее в различных хронологических границах и формах.
в) Католическая Реформа в Германии. Деятельность иезуитов, новый епископат и организация церкви. На момент завершения Тридентского собора значительное число владений в Империи было потеряно для католицизма, причем во многих оставшихся либо уже укрепились влиятельные протестантские общины, либо зрели элементы евангелического движения, а некоторые княжества (например, герцогство Юлих-Берг), хранили верность католицизму лишь от имени правивших Домов. Только в очень немногих землях католическая церковь сохраняла господствующее положение, почти нетронутое реформационными потрясениями. К их числу следует отнести имперские диоцезы на юге и юго-западе: Бриксен, Триент, архиепископство Зальцбург, габсбургские владения в передней Швабии (Брейзгау, наместничество Ортенау, графство Гогенберг, ландграфство Нелленбург, земли швабского наместничества, маркграфство Бургау) и Предгорье, из имперских городов — Юбирлинген и Кёльн, имперские земли в Лотарингии, архиепископство Трир, общины Реклингхаузена, архидьяконат Ксантен. С оговорками следует отнести к этому реестру Баварию, где среди вассальных земель Виттельсбахов встречались и тяготевшие к протестантизму (графство Ортенбург, Хааг и Гогенвальдек, чьи властители примыкали к т. н. «движению за чашу»).
Позиции церкви осложнялись не только сравнительно малым числом владений, твердо стоявших за Рим, но и напряженной борьбой, протекавшей во многих из тех территорий, где уже успело укрепиться евангелическое вероучение. Реформу приходилось осуществлять в открытом поединке с «ересями», порой в тяжелейших условиях, что делает характерной именно для Империи трудную различимость граней между Реформой и Контрреформацией. К числу обстоятельств, возводивших серьезные препятствия на пути церковных преобразований, следует отнести прежде всего весьма широкий размах евангелического движения, еще не потерявшего силу после Аугсбургского мира: даже во владениях католических прелатов и князей, оставшихся в лоне католицизма, имелись зачастую весьма влиятельные сословные силы, подверженные лютеранству. Кроме того, среди немецкого епископата сплошь и рядом обнаруживалась неготовность сразу принять тридентские реформы, поскольку восстановление жесткой иерархии в церкви, система контроля и надзора за духовенством приходили в противоречие с интересами имперского клира, интегрированного в сословно-ленную корпорацию как часть княжеской элиты. Требовалось время на перестройку работы епископата. К тому же значительное число имперских прелатов представляли еще старое поколение «ренессансной» церкви со всеми его изъянами (светские формы повседневности, зачастую граничившие с образом жизни мирского государя, заботы о собственной публичной репрезентации, меценатство, позволявшее оказываться в ближайшем окружении некатоликам, стремление укрепить собственную территориальную власть, следствием чего становился непотизм, и т. д.). Наконец, тесная взаимосвязь политики католических прелатов и имперской княжеской элиты требовала более активного участия и поддержки со стороны светской княжеской власти.
