Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [33]
13. Kaiser Maximilian II. Kultur und Politik im 16. Jahrhundert / Hrsg, von F. Edelmayer, A. Köhler. Wien, 1992.
14. Kohler A. Antihabsburgische Politik in der Epoche Karls V. Die reichsstandische Opposition gegen die Wahl Ferdinands I zum römischen König und gegen die Anerkennung seines K?nigturns. Gottingen, 1982.
15. Kohler A. Karl V. Eine Biographie. München, 2003.
16. Kohler A. Ferdinand I. 1503–1564. Fürst, König, Kaiser. München, 2003.
17. Kohler A. Karl V, Ferdinand I und das Reich. Bemerkungen zur Politik der habsburgischen Brüder // Europäische Herrscher. Ihre Rolle bei der Gestaltung von Politik und Gesellschaft vom 16. Bis zum 18. Jahrhundert / Hrsg. Von G. Vogler. Weimar, 1988. S. 58–70.
18. Lanzinner M. Friedenssicherung und politische Einheit des Reiches unter Kaiser Maximilian II. (1564–1576). Göttingen, 1993.
19. Luttenberger A. Kurfürsten, Kaiser, Reich. Politische Führung und Friedenssicherung unter Ferdinand I. und Maximilian II. Mainz, 1994.
20. Lutz H. Christianitas afflicta. Europa, das Reich und die päpstliche Politik in Niedergang der Hegemonie Kaiser Karls V. (1552–1556). Göttingen, 1964.
21. Lutz H. Karl V. Biographische Probleme // Biographie und Geschichtswissenschaft. Aufsätze zur Theorie und Praxis biographischer Arbeit / Hrsg. Von G. Klingenstein et al. Wien, 1979. S. 151–182.
22. Neuhaus H. Reichsständische Repräsentationsformen im 16. Jahrhundert. Reichstag-Reichskreistag-Reichsdeputationstag. Berlin, 1982.
23. Neuhaus H. Das Reich in der frühen Neuzeit. München, 1997.
24. Press V. Reichskammergericht in der deutschen Geschichte. Wetzlar, 1987.
25. Rabe H. Der Augsburger Religionsfriede und das Reichskammergericht 1555–1600 // Festgabe für E. W. Zeeden zum 60. Geburtstag. Munster, 1976. S. 260 ff.
26. Rabe, RG.
27. Rassow P. Die politische Welt Karls V. München, 1942.
28. Schubert F. H. Die deutschen Reichstage in der Staatslehre der frühen Neuzeit. Göttingen, 1966.
29. Schulze W. Reichstage und Reichsteuern im späten 16. Jahrhundert // ZHF, 2, 1975. S. 43–58.
30. Smend R. Das Reichskämmergericht. T. 1. Geschichte und Verfassung. Weimar, 1911.
31. Sutter Fichtner P. Ferdinand I. Wider Türkennot und Glaubensspaltung. Graz, 1986.
3. Лютеранская церковь
а) Завершение конфессионального обособления и внутренняя консолидация. Эпоха ортодоксии. Развитие лютеранства после Аугсбургского мира характеризуется тремя процессами, ставшими свойственными всем другим конфессиям в Германии: отмежеванием от других исповеданий (от кальвинизма, цвинглианства, спиритуализма, швайнкфельдианства, католичества, анабаптизма), внутренней консолидацией за счет объединения различных направлений в лютеранстве и формированием территориальной церкви под эгидой князей, что обеспечивалось территориальной экспансией Реформации после 1555 г. Основополагающую посылку учения Лютера образует троякое оправдание посредством веры (sola fide), Писания (sola scriptura) и милости (sola gratia). Человек, являясь грешником в силу первородного греха, может рассчитывать лишь на милость Всевышнего, которая является следствием безмерной божественной любви. Ее невозможно заслужить «добрым делом», а лишь оправдать, доверяясь (т. е. веря) Всевышнему. Вера человека есть изъявление встречной любви к Богу, ведущая по пути Спасения. Меланхтон уже при жизни Лютера толковал положение об оправдании в свойственном ему духе синергизма, полагая возможным «содействие» человека своему спасению в земной жизни за счет встречного движения воли. Вопрос же о «добрых делах» как следствии оправдания был впоследствии разработан ортодоксией в том смысле, что за счет них Господь оправдывает жизнь самого верующего, но не очищает душу от первородного греха. Следствием этой посылки стало развитие во второй половине века более цельной концепции взаимодействия человека и Бога в земной жизни. Сам же Лютер достаточно безразлично относился к аспектом формального земного благочестия («Вера есть то сокровище, кое надлежит беречь и лелеять постоянно, в жизни же можно держать себя и по-другому»).
Со временем расхождения между Лютером и Меланхтоном увеличились по довольно широкому спектру догматических проблем. Меланхтон, испытывая тягу к систематизации и находясь под влиянием метафизических, естественноправовых и этических идей Аристотеля, воспринимал основные догматические посылки Лютера безусловной данностью, но считал первоочередной задачей практический инструктивизм догмы, что, в свою очередь, влекло корректировку некоторых положений самого вероучения. Лютер, напротив, был увлечен главными принципами, оставляя техническую сторону догмы на втором месте. При жизни Лютера разногласия не носили принципиальный характер, сглаживаясь десятилетиями дружбы и совместной борьбы. Но уже при работе над вторым изданием формулы Аугсбургского вероисповедания Меланхтон счел возможным изменить десятую статью, толковавшую евхаристию. Новая редакция под названием Измененного Аугсбургского Вероисповедания увидела свет в 1540 г. В учение о евхаристии Меланхтон стоял ближе к Кальвину, а в вопросах свободы воли, доброго дела и направляющей силы церковной власти — ближе к Риму.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.