Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [119]

Наметился паралич, развивавшийся от отраслевых учреждений к общеимперским. В его основе лежала новая вспышка общих религиозно-политических противоречий.

Первым органом, оказавшимся под ударом, стал камеральный суд. Согласно принятым в 1555 г. положениям, деятельность суда должна была регулярно контролироваться особой ревизионной комиссией, назначавшейся императором и состоявшей из имперских чинов. Среди прочих место в комиссии принадлежало и магдебургскому архиепископу. С 1564 г. в качестве администратора секуляризованного архиепископства в комиссию входил маркграф Бранденбургский Иоахим Фридрих, хотя, будучи светским лицом и протестантом, он обязан был покинуть руководство магдебургской метрополией, сообразуясь с «духовной оговоркой» тотчас после перехода в протестантизм и своего избрания. Кроме того, в качестве властителя архиепископства он получал место в имперском княжеском совете на рейхстаге. И Максимилиан II, и Рудольф в первые годы своего правления смотрели сквозь пальцы на присутствие протестанта во главе духовного княжества. Однако вскоре поднялись протесты католиков, в лице архиепископа Майнцского и герцога Баварского потребовавших удаления маркграфа из княжеского совета под угрозой прекращения своего участия в работе рейхстага. Под давлением католиков и отчасти — из собственного желания строго следовать букве религиозного мира Рудольф отказался утверждать новый состав комиссии, требуя ухода бранденбургского князя. Имперское право было на стороне императора и католиков, тем более что секуляризованным было объявлено архиепископство, в 1552 г. бывшее католическим княжеством, и потому вообще не подлежавшее секуляризации. Вспыхнул жаркий спор с протестантами, отказывавшимися в противном случае принимать участие в работе комиссии, надлежавшей быть укомплектованной паритетным образом — наполовину из католиков, наполовину — из протестантов. До 1588 г. комиссия, однако, собиралась, и дело с проверкой камерального суда продолжалось. Но в том году император решился окончательно настоять на требованиях имперского права. Комиссия не смогла более собраться и тем самым автоматически блокировалась работа суда в Шпейере: множество дел лежало не разобранными, а уже принятые судебные решения не могли вступить в силу. Этим пользовались прежде всего сами имперские сословия, в некоторых случаях не заинтересованные в принятии законных решений по искам. В 1594 г., казалось, нашли выход, устраивавший всех: комиссию решили распустить, а ее полномочия передать специальному комитету рейхстага, который должен был приступить к ревизии судебных актов. Тем самым была бы устранена проблема светских администратур: рейхстаг был сам полномочен избрать из своих рядов чины для работы в комитете. Хотя в юридическом аспекте подобное решение страдало существенным изъяном (в Аугсбургских постановлениях была предусмотрена только работа ревизионной комиссии), чины все же решились игнорировать букву закона во имя стабильности. В 1596–1597 гг. рейхстаг поддержал проект, комитет был создан и приступил к работе. Правда, конфессиональная пропорция в нем была еще менее благоприятна для протестантов, чем в комиссии, и потому последние с самого начала тормозили ревизию судебных актов. Лишь в 1601 г. вновь вернулись к обсуждению этого вопроса.

Проблема заключалась еще и в том, что параллельно с попытками ввести в нормальное русло работу камерального суда, сам он оказался блокирован острыми религиозными спорами, по которым был не в состоянии принять удовлетворительного для всех сторон решения. Вновь и вновь ставился вопрос о правомочности введения под светскую юрисдикцию духовных владений, бывших таковыми в 1552 г. Спор вокруг Магдебургского архиепископства лишь накалил атмосферу. В 90-х гг. католические чины заговорили о монастырях, оказавшихся в разные времена под контролем протестантских властей и объявленных секуляризованными в нарушение условий Аугсбургского мира. Дело это вошло в историю под названием «спора о четырех монастырях» («Vierklosterstreit»). Речь шла об общинах картезианцев в Ризе, св. Маргариты в Страсбурге, кармелитов в Хиршхорне на Неккаре и монастыре Фрауэнальб в Шварцвальде. По приговору камерального суда в 1598 г. все они подлежали реституции. Тотчас посыпались жалобы и протесты со стороны тамошних протестантских властителей, что оживило в целом протестантскую пропаганду в Империи и резко накалило атмосферу. Следствием стала кратковременная реанимация съездов депутатского комитета. Поскольку постановления Аугсбургского мира весьма четко оговаривали затронутые аспекты, протестанты вынуждены были попросту бойкотировать заседание этого комитета, вновь собравшегося в 1600 г. Шпейерский суд в такой обстановке практически прекратил свою деятельность.

Паралич имперской юстиции имел естественным следствием передачу функций суда, с одной стороны — рейхстагу, с другой — высшим имперским надворным учреждениям, прежде всего имперскому совету. Подобные перемены на первый взгляд имели и положительный резонанс: повышалась значимость придворных инстанций и, следовательно, авторитет самого императора. Впрочем, это было лишь иллюзией: в условиях династического кризиса, ссоры Рудольфа с братьями, череды смут в наследственных землях ключевую роль в совете начеши играть региональные силы, в первую очередь курфюрсты, среди которых особенно большую деятельность развернул архиепископ Майнцский. Большинство в коллегии курфюрстов было у католиков, протестанты вновь проигрывали в противостоянии, а император не мог поставить совет под собственный жесткий контроль.