Германия на заре фашизма - [42]

Заговорщики, строившие планы против республики, не собирались легко сдаваться и, не обращая внимания на сопутствующие трудности, упрямо двигались к цели. Неясно, когда именно они решили ускорить переход к диктатуре путём применения силы – возможно, неуступчивость Гинденбурга убедила их, что одного только убеждения недостаточно. Коммунистическое выступление, если нужно, спровоцированное, должно было стать поводом для нанесения вооружённого удара, в котором части рейхсвера успешно скооперировались бы с полувоенными организациями, ведущими своё теневое существование под вывесками партийных и прочих организаций. Подготовка велась поспешно и непродуманно – между прочим, именно это обрекло на провал Капповский путч. Правда, эти люди оказались достаточно серьёзными, чтобы вынудить полицию обыскать дома определённых реакционных промышленников и бывших офицеров. Среди найденных документов были планы роспуска всех парламентских органов, при этом продолжение парламентской деятельности каралось бы смертью; предусматривалась замена президента рейха регентом и назначение этим регентом регентов других государств. Представляется важным, что Гинденбург должен был остаться на посту, только пока новый режим не установится; после этого его следовало заменить человеком более терпимым к планам заговорщиков. Следовательно, в то время как эти силы требовали от Гинденбурга установления диктатуры, чтобы страна не попала под власть коммунистов, они держали его в неведении относительно своих истинных планах и его личной судьбе. От того же, что знал, он постарался отгородиться – в своей обычной нерешительной манере, оставив все двери наполовину открытыми.

Как будто специально, чтобы высветить нестабильность республики, заговор был раскрыт в ходе очередного правительственного кризиса, который разгорелся вокруг старой, давно тревожащей нацию проблемы государственного флага. К большому разочарованию своих сторонников, Гинденбург не пытался заменить новые чёрно-красно-золотые цвета императорскими чёрно-бело-красными. Несмотря на то, что он испытывал глубокую привязанность к старому флагу, он никогда бы не пошёл на замену по собственной инициативе. Однако, в отличие от него, канцлер Лютер был человеком кипучей энергии. Импульсивный и не имеющий острого политического чутья, он, не сомневаясь, взялся за весьма деликатную проблему. Из сообщений дипломатов явствовало, что из-за диспутов вокруг флага возникает много неловких ситуаций. Немецкие представительства и консульства в портовых городах вывешивали чёрно-красно-золотые флаги, а на приходящих немецких судах красовались торговые флаги старых цветов, тогда как новые флаги были едва видны в их верхнем левом углу. Немецкие заморские поселения даже не делали вида, что примирились с существованием республики, и вывешивали императорский флаг. Таким образом, за рубежом постоянно присутствовало напоминание о внутренних разногласиях в Германии. В качестве меры для ликвидации существующей неразберихи было предложено вывешивать на миссиях и консульствах Германии коммерческий чёрно-бело-красный флаг вместе с национальным чёрно-красно-золотым. Это предложение поступило к Лютеру, и он решил действовать.

Подходящая возможность подвернулась в начале мая 1926 года, когда Гинденбург должен был нанести официальный визит в портовый город Гамбург. Лютер надеялся, что, связав эту акцию с престижем президента, он легче преодолеет оппозицию республиканских партий. Штреземан, с которым были проведены консультации, возражений не выдвинул, и после длительных дебатов кабинет принял предложенный план. Гинденбург, опасаясь новых трудностей, его не одобрил открыто, но и не отклонил. Однако, когда стало очевидно, что эта мера будет принята в штыки, он отказался сделать соответствующее объявление во время визита в Гамбург. Также существовало несколько конституционных вопросов, которые следовало урегулировать. На последовавшем заседании кабинета Лютер предложил декретом ограничить официальное вывешивание обоих флагов в неевропейских регионах и европейских портах заходов для немецких судов, поскольку только там подъём коммерческого флага может быть оправдан. В этой форме декрет был подписан Гинденбургом после его возвращения из Гамбурга.

Декрет вызвал волну протеста в республиканском лагере. Правительство подверглось резкой критике в рейхстаге, по всей стране прошли митинги протеста. Одним из центров активности республиканцев стал «Железный фронт», объявивший на массовых демонстрациях свою решительную оппозицию декрету. Стало очевидно, что правительство столкнулось с серьёзным кризисом. Чтобы укрепить его положение, Гинденбург направил Лютеру послание, в котором заверил республиканцев, что никогда не помышлял тайно изменять или искажать национальные цвета. Страсти, кипящие вокруг флага, наносят вред стране. Их следовало урегулировать с помощью компромисса, что было бы справедливо и для современной Германии и её целей, и для исторического развития рейха. В заключение он выразил надежду, что настанет время, «когда немецкий народ снова сплотится вокруг одного и того же символа своего политического существования». Он также потребовал от правительства активизировать поиски решения проблемы флага путём разработки закона, принятого рейхстагом