Герман Геринг — маршал рейха - [15]

В первый день он не встретил ни одного аэроплана, и полет слегка остудил его голову. Так же получилось и на второй, и на третий день, и еще через несколько дней. Наконец, на восьмой день Фоккер, пролетая над Дуэ на высоте почти две тысячи метров, увидел французский двухместный «Фарман». Он спикировал на него, но француз, совершенно не подозревая о пулемете, который теперь смотрел прямо на него, вовсе и не думал уходить.

«Расстояние между нами быстро сокращалось, — писал позже Фоккер, — и воображение уже рисовало мне, как мои пули прошивают бензобаки… Даже если мои пули не убьют пилота и наблюдателя, их аппарат рухнет на землю, объятый пламенем. Мой палец лежал на спусковом крючке… Я не питал никакой личной вражды к французам. Я отправился в полет только для того, чтобы показать, что некий механизм, который я изобрел, работает. Я был от них уже достаточно близко, чтобы открыть огонь, и французские авиаторы смотрели на меня с удивлением, вне сомнений, гадая, зачем это я устроился у них на хвосте. Через мгновения для них все могло быть кончено. Внезапно я решил послать к черту всю свою работу: все это мне совершенно не нравилось, мои внутренности были к этому абсолютно не приспособлены, и я не испытывал никакого желания убивать французов ради немцев. Пусть они сами этим занимаются!»

Немцы были удивлены, потом пришли в ярость и угрозами и насмешками стали пытаться заставить его изменить свое решение. Но Фоккер был непоколебим. Наконец они пришли к соглашению, что он проинструктирует германского пилота, как пользоваться пулеметом, и для этой задачи был выбран лейтенант Освальд Бёльке, которому в будущем предстояло стать одним из главных асов Германии. Он сбил свою ничего не подозревающую жертву в третьем полете, и германские воздушные стратеги наконец убедились в огромной важности новой системы; были даны указания установить ее на другие аэропланы. Лейтенант Макс Иммельман, давший свое имя ставшей классической фигуре воздушного пилотажа, стал вторым пилотом, который получил вооруженный пулеметом моноплан Фоккера.

Это была уже улучшенная модель, «фоккер» Е-2, с мотором Оберурселя мощностью сто лошадиных сил вместо восьмидесятисильного «аргуса». Через три-четыре недели полдюжины Е-2 уже находились на фронте. Иммельману, Бёльке и другим пилотам «фоккеров», число которых к середине июня достигло шестнадцати, надо было только заметить неприятельский аэроплан и зайти к нему сверху или сзади — и он был обречен. Скоро они обнаружили, что слабым вращением носа машины могут добиваться того, чтобы пули летели конусом, и оказавшийся в его центре вражеский аэроплан, куда бы он ни пытался отвернуть, неминуемо попадал под огонь.

В результате летом 1915 года германские авиаторы стали хозяевами небес Западного фронта. Но не надолго.

Что же касается Германа Геринга, то он неизбежно должен был стать пилотом. Человек неукротимой энергии и неистощимого энтузиазма, он, обнаружив, что все возможности новой игры и нового рода деятельности исчерпаны, испытывал потребность перейти к другому занятию, новому приключению. Как прославившийся «воздушный гимнаст» на сиденье наблюдателя, Геринг стал на некоторое время темой разговоров за обеденными столами авиаторов всего Западного фронта. Но теперь, с возникновением новой и опасной формы войны в воздухе, героем дня стал пилот-истребитель. В газетах начали мелькать имена Иммельмана, Бельке и Гесса, когда с фронта стали приходить известия об одерживаемых ими победах, и Герингу очень хотелось, чтобы там появилось и его имя.

В июне 1915-го он прибыл во Фрейбург, чтобы пойти на курсы пилотов, и уже не первый раз в своей жизни превзошел всех остальных. Он совершал превосходные взлеты и посадки почти с самого начала (что не слишком удивительно, так как он достаточно часто видел, как это делает Лёрцер) и очень скоро стал проявлять способность к высшему пилотажу, чем произвел впечатление на инструкторов и заставил зеленеть от зависти своих однокурсников. Впоследствии Геринг хвастался, что был единственным на курсах, кто с самого начала обучения и до конца не разбил ни одного аэроплана.

В октябре 1915 года его определили в 5-ю истребительную эскадрилью, которая отправлялась на Западный фронт. Он летал всего третью неделю, когда у него состоялось столкновение с новым гигантским двухмоторным бомбардировщиком «хендли-пейджем», который англичане недавно ввели в действие в этом секторе фронта. Геринг заметил его огромный корпус, выплывший из тяжелого ноябрьского облака, и направился к нему, чтобы рассмотреть поближе, упустив из виду, что остальные пилоты его эскадрильи поспешно удалились. Они знали то, о чем Геринг, похоже, забыл: что эти новые бомбардировщики никогда не поднимаются в небо без сопровождения истребителей.

Едва он приблизился к «хендли-пейджу», как сообразил, что по нему стреляют из кабины на фюзеляже бомбардировщика, и, сделав крутой разворот, устремился на него, ведя огонь из пулемета. Стрелок упал вниз лицом, а мотор под одним крылом британца загорелся, но сам Геринг в то же мгновение подвергся яростному обстрелу звена «сопвичей», которые набросились на него со всех сторон. Сначала ему пробили крыло, затем бензобак, а потом он почувствовал, что пуля попала в него самого. Он инстинктивно попытался увести машину в облака, но та стала стремительно терять высоту. В его быстро меркнущем сознании мелькнула мысль, что он скоро может оказаться над территорией противника, и, на его счастье, глухой стук пуль, стреляющих по нему из окопов британцев, а также резкая боль в бедре вернули его в реальность.