Геринг, брат Геринга. Незамеченная история праведника - [44]

“École Militaire”, – объявляют нашу остановку. Париж светлеет, как тоннель ближе к выходу из метро. Стоит поздняя зима с ясной погодой, и в этом шикарном округе парижане высыпали наружу, позируя на террасах кафе в тени Эйфелевой башни. Станция École Militaire названа по знаменитому военному училищу, размещающемуся здесь же в величественном здании xviii века. В 1784 году именно здесь любимый Францией корсиканец-коротышка набирался военного мастерства. Напротив École Militaire располагается кафе Le Tourville, где я должен встретиться с Жоржи Соботой, сыном Карела Соботы, бывшего личного помощника Альберта Геринга на заводе “Шкода” в Брно.

Это больше похоже на шумный бар, чем на расслабленное кафе. Официанты с подносами в руках снуют среди хаоса столиков и тел, изо всех сил стараясь пропустить мимо ушей шквал обращенных к ним pardon и s’il vous plait, – громкость разговоров и “фоновой” музыки зашкаливает. Сбитый с толку этим мельтешением, я озираюсь и случайно произношу вслух: “Где же мой человек?” Голос снизу неожиданно произносит: “Я твой человек”.

Жоржи одет по-простому, в черную ливайсовскую футболку и голубые джинсы. Он так же высок, как и его чешский отец, и такой же жизнелюб, как его соотечественники-южноамериканцы. Он постоянно демонстрирует заразительную улыбку, особенно когда пересказывает услышанные от отца истории о тех трех годах, что Карел Собота называл Альберта начальником и другом.

“Мой отец рассказывал мне об [Альберте Геринге], но он изменил его имя, – говорит Жоржи. – Может быть, потому что я был маленьким и он боялся сказать мне его настоящее имя… Если бы я начал пересказывать все своим дружкам, от них оно могло пойти дальше. Понимаете, такого рода информация… для него это могло обернуться проблемами. Поэтому он называл его барон фон Мош”.

* * *

Молодой Карел Собота почти не знал отца. Ему было пять лет, когда его семья, всего через несколько недель после начала Первой мировой войны, получила известие о смерти отца. Без кормильца госпожа Собота была вынуждена оставить дом в Йинонице, тогда небольшой деревне на окраине Праги, и переехать в дом родителей мужа в центре Праги. С тех пор его дедушка и бабушка обеспечивали Карела, а также его мать, брата и сестру. Для немолодых уже людей это не было легкой задачей. Дед Собота был искусным каменщиком, но у него уже не было умелого помощника в лице собственного сына. Его две постаревшие усталые руки едва только и могли обеспечить семью едой.

Однако это не помешало Карелу заняться тем, чего он больше всего хотел сам. “Когда он был ребенком, наверное, лет семи… его дед с бабкой иногда давали ему деньги на карманные расходы, какие-то гроши. Денег особо не было, жили бедно. Поэтому, когда его друзья брали свои деньги и бежали покупать конфеты и сладости, он свои откладывал”, – говорит Жоржи. Каждый раз, когда собиралось достаточно, он оставлял друзей в кондитерском магазине и шел в книжный, где утолял собственное пристрастие к словарям и учебникам иностранных языков. Любовь к языкам помогла Карелу хорошо учиться в школе и заработала ему стипендию в престижной Коммерческой академии Эдварда Бенеша в Праге. Там он изучал международный бизнес и лингвистику.

После выпуска в 1928 году и восьми лет работы переводчиком в местной пражской фирме его наняли в Ceskoslovenskd Zbrojovka Brno – оружейную компанию, известную сотрудничеством с Enfield British Royal Small Arms Factory в разработке пулемета марки “Брен”. На фоне выбывания из игры главных немецких производителей оружия после подписания Версальского соглашения эта основанная в 1918 году компания процветала и быстро стала одним из ведущих мировых производителей винтовок Маузера. Позже, в декабре 1938 года, выкупив значительную долю своего оружейного бизнеса за девять с половиной миллионов долларов США у всемирно известного французского производителя оружия Schneider et Cié, Ceskoslovenskd Zbrojovka Brno вступила в консорциум под крылом “Шкоды”. Позже, летом, после немецкой аннексии Богемии и Моравии 15 марта 1939 года, она стала первой “дочкой” “Шкоды”, которая была силой отторгнута в пользу Reichswerke Hermann Göring AG.[143]

Обладая знанием иностранных языков и технической терминологии, Карел работал в экспортном подразделении Ceskoslovenskd Zbrojovka. Он переводил для высшего руководства фирмы и обхаживал иностранных военных атташе, провожая их к местам испытаний или просто в очередной ресторан. Благодаря положению он наладил тесный контакт со многими важными людьми, в частности с послом Великобритании в Иране, изгнанным королем Афганистана и одним таинственным немецким дворянином.

Барон фон Мош, или Альберт Геринг, как мы теперь знаем, только что занял должность экспортного директора “Шкоды” (а значит и Československá Zbrojovka Brno) и для своей канцелярии в Брно нуждался в личном помощнике. Впечатленный достижениями Карела и его хорошей репутацией в компании, где-то в 1940 году Альберт предложил место ему. Тот согласился, хотя и не без сомнений. Как и большинство других сотрудников “Шкоды”, Карел с подозрением относился к новому начальнику. До него доходили слухи, вызванные первыми шагами Альберта, – о его отказе приветствовать нацистских чиновников словами “хайль Гитлер”, отсутствии портрета Гитлера в кабинете и о том, как он защищал чешских сотрудников от двух ключевых нацистских руководителей, доктора Вильгельма Фосса и герра Люндингхаузена. Ему было приятно общаться с Альбертом на работе. Однако Альберт все-таки оставался братом Германа Геринга. Только в 1942 году, став свидетелем одного инцидента, Карел начал по-настоящему ему доверять.