Геракл — праотец славян, или Невероятная история русского народа - [7]

В следующей былине «Илья и Калин-царь» Илья набрал ополчение добровольцев из двенадцати богатырей святорусских, по числу апостолов Христа— сам тринадцатый. Результат был однозначный, но с оттенком военной тактики: богатыри взяли в плен собаку царя Калина, привезли его в славный Киев-град ко славному князю Владимиру и принудили платить ему дани век и по веку.

В былинах на тему борьбы с татарами, когда Илье «нечем-то с татарами попротивиться», загораясь гневом:

Да схватил татарина он за ноги,

Тако стал татарином помахивать,

Стал он бить татар татарином,

Й от него татара стали бегати…

Вышел он в раздольице чисто поле,

Да он бросил-то татарина да в сторону…

Кстати, сходный эпизод содержится в истории борьбы с разбойниками племенного героя пелазгов Тесея. Разбойник Скирон, сын Посейдона, обитал на Мегарской земле среди скал, и заставлял прохожих мыть ему ноги; когда же они приступали к мытью, он сталкивал их в пропасть на съедение огромной черепахе. Но Тесей схватил его самого за ноги и сбросил в море.

Воспитанным на современных представлениях об архаике покажутся неестественными, а потому выдуманными, древние связи славян как с эллинами, так и с италиками. Покажется, даже если им скажут, что в былине «Добрыня и Маринка» содержится «сюжет о женщине-чародейке (иногда — богине), привораживающей мужчин и затем умерщвляющей их или превращающей в животных», который имеется и в «Одиссее» Гомера (песня X, Одиссей и Кирка или Цирцея) — он отмечен в комментариях к былине в издании «Былины» в 2 томах, том 1 (М., 1958. С. 513). Даже если будут известны исследования О.Н. Трубачева на тему контактов праславян с прагреками (Трубанев, 2003. С. 270).

Поэтому скажем еще решительнее, воспользовавшись словами врага классических учений, которые, по его словам, «после Возрождения стали языческими и ведут Европу к решительной гибели в пользу Америки и Азии». Вот эти слова: «Жителями Эпира (Западной Греции, где расположены горы Пинд. — Л.Г.), были кельто-славяне… сама же античная Греция была заселена славянами и пелазгами до нашествия революционеров — торговцев из Азии — ионийцев… настоящими греками были балканские славяне; настоящими итальянцами были кельто-славяне… Все они были частью огромной конфедерации пелазгов», — маркиз де Сент-Ив д'Альвейдр. И мы с ним согласны.

Если теперь учреждены демократические игры в честь человеческой сущности, «более хаотической, более бестолковой, более анархической, более индивидуалистической», и никогда люди не находились под воздействием такой «сжимающей вооруженной силы», то, унося слышащих это на небо теократии, к звездам первого порядка — Орфею, Нуме, Пифагору, для оставшихся Сент-Ив видит «вторичную звезду»— Александра Македонского или Юлия Цезаря, которые, чтобы «гражданский беспорядок не сожрал самих граждан, направляют его стихию на то, чтобы поглотить мир» (Сент-Ив, 2004. С. 9, 10, 11). Это XIX в.! Мартинистская простота и сверхъестественные видения! В XX в. был не Александр или Цезарь, а Люцифер, готовый пожрать мир. Однако его система дала сбой, в ней появился хаос и непредсказуемость из-за сильной чувствительности любой системы к начальным условиям, в которые сразу были заложены грубые погрешности, они-то и привели к непредсказуемым поворотам и глобальной катастрофе.

Тем не менее, ближе нам Александр по самой простой причине: его отец Филипп знал об «орфической славянской прото-Греции», и лучше пелопоннесцев понимал, что сам он и они из одного и того же гнезда, поэтому, сбивая спесь с послов Пелопоннеса, спросил: «А сколько среди вас настоящих греков?» (Сент-Ив, 2004. С. 11, 23).

Так или иначе, но Регина Дефорж в романе «Под небом Новгорода» об Анне Ярославне создала, скорее всего, в соответствии альтернативной версией о происхождении Рюриковичей от Филиппа Македонского, диалог между епископом Роже и королем Генрихом I, будущим мужем Анны:

— Кроме того, эта девица Анна происходит из древнего и знатного рода Филиппа Македонского.

— Кто такой этот Филипп, и что это за Македония?

— Это отец Александра Великого. Франции нужен не только наследник, ей надо укрепить связи и свой авторитет среди других королевств (Дефорж, 2004. С. 6).

Теперь мы видим, что боевые подвиги Ильи совпадают с воинскими делами Геракла, только имя Геракла Каллиника странным образом перешло на главу вражеского войска — собаку Калин-царя. С.Н. Азбелев выявил схождение некоторых частных эпизодов былины с реалиями битвы 1380 г. на Куликовом поле, но в то же время засвидетельствовал, что вопрос о происхождении эпизода, когда русский богатырь убивает царя, предводительствующего вражеским войском, а затем начинает сокрушать его войско, в русской истории вообще отсутствует, — и вопрос остался открытым.

Чтобы найти выход из данного противоречия, соотносят данный былинный эпизод с убиением вражеского царя в косовском цикле юнацких песен, основанном на историческом факте. 15 июня 1389 г. Милош Кобилич[7], пробравшись в центр турецкого войска, нанес смертельную рану султану Мураду, или, как сообщает иродиакон Игнатий, «преже Амурата царя убил лестию верный слуга Лазарев (по Житию деспота Стефана Лазаревича «благороден зело своему господину» сербскому царю Лазарю), именем Милош, «ту же и сам от них падает» (Житие); и паки турки превозмогоша и яша сербьскаго царя Лазаря руками… повеле ж Баозит (новый турецкий султан) серьбскаго царя Лазаря мечем посещи». Однако это соотношение не кажется нам достоверным. Тем более что «многие мотивы могут при этом восходить к эпосу древней славянской общности», и что до сих пор не существует этимологии имени «Калин».