Георгий Победоносец - [2]

Когда должно было состояться совещание императора и его приближенных об уничтожении христиан и искоренении христианства, мужественный Георгий, отринув всякий страх человеческий и имея в себе только страх перед Богом, с лицом светлым и душевной твердостью явился на это нечестивое и беззаконное собрание и обратился к нему с такою речью:

– О, император и вы, сенаторы и советники! Вы установлены для соблюдения добрых законов и праведных судов, а неистово воздвигаете вашу ярость против христиан, утверждая беззаконие и издавая неправильные постановления о суде неповинных и никого не обидевших людей. Вы гоните их и мучаете, принуждая к вашему безумному нечестию тех, кто научился быть благочестивым. Но нет, ваши идолы – не боги! Не прельщайтесь этой ложью. Иисус Христос – единый Бог, един Господь во славе Бога Отца, Которым все сотворено, и все существует Духом Его Святым. Или вы сами познайте истину и научитесь благочестию, или не смущайте безумием вашим познавших истинное благочестие.

2. Взятие св. Георгия под стражу

Клеймо иконы «Чудо св. Георгия о змие, с житием»

Изумившись таким словам молодого воина и его неожиданной дерзости, все обратили взгляды на императора, с нетерпением ожидая, что тот ответит Георгию. Император же от удивления не мог прийти в себя и, точно оглушенный громом, сидел в молчании, еле сдерживаясь от гнева. Наконец император знаком указал присутствовавшему на совете другу своему, проконсулу Магненцию, чтобы тот отвечал Георгию.

Магненций подозвал к себе святого и сказал ему:

– Кто побудил тебя к такому дерзновению и велеречию?

– Истина, – отвечал святой.

– Что же это за истина? – сказал Магненций.

Георгий сказал:

– Истина – это Сам Христос, гонимый вами.

– Значит, и ты христианин? – спросил Магненций.

Святой Георгий отвечал:

– Я раб Христа, Бога моего, и, на Него уповая, своею волею явился среди вас, чтобы свидетельствовать об истине.

От этих слов святого заволновалось все сонмище.

Тогда Диоклетиан приказал всем замолчать и, обернувшись к святому, узнал его и сказал:

– Я и прежде дивился твоему благородству, Георгий! Признав твою наружность и твое мужество достойными чести, я почтил тебя немалым саном. И сегодня, когда ты говоришь дерзкие слова себе во вред, я, из любви к твоему разуму и храбрости, как отец даю тебе совет, увещаю тебя, чтобы ты не лишился воинской славы и чести сана своего и не предавал своим непокорством цвета твоей юности на муки. Принеси богам жертву и получишь от нас еще больший почет.

Святой Георгий на это ответил:

– О, если бы ты сам, император, через меня познал истинного Бога и принес Ему любимую Им жертву хвалы! Он сподобил бы тебя лучшего царства – бессмертного, ибо то царство, которым ты теперь наслаждаешься непостоянно, суетно и быстро погибает, а вместе с ним погибнут и его кратковременные наслаждения. И никакой пользы не получают те, кто обольщен ими. Ничто из этого не может ослабить моего благочестия, и никакие муки не устрашат душу мою и не поколеблют ума моего.

Слова Георгия привели императора в неистовство. Не дав ему окончить речь, Диоклетиан повелел своим оруженосцам копьями изгнать Георгия из собрания и заключить его в темницу. Когда же одно из копий коснулось тела святого, тотчас его железо стало мягким, как олово, и согнулось. Уста же Георгия исполнились хваления Бога.

Приведя мученика в темницу, воины распростерли его на земле, лицом вверх, забили ему ноги в колоды и положили ему на грудь тяжелый камень. Так велел мучитель. Святой же все это терпел и непрестанно воздавал благодарение Богу вплоть до следующего дня.

На следующий день император пришел к мученику и спросил его:

– Раскаялся ли ты, Георгий, или все еще пребываешь в своем непокорстве?

Святой Георгий, придавленный тяжелым камнем, который лежал у него на груди, едва мог проговорить:

– О, император, неужели ты думаешь, что я пришел в такое изнеможение, что после столь малого мучения отвергну веру свою. Скорее ты изнеможешь, мучая меня, нежели я, мучимый тобою.

Тогда Диоклетиан велел принести огромное колесо, под которым были помещены доски с воткнутыми в них железными остриями, подобными мечам, ножам и спицам. К этому колесу император велел привязать обнаженного мученика и, вращая колесо, срезать все тело его железными остриями, установленными на досках. Святой Георгий, разрезаемый на части и сокрушаемый, как тростник, терпеливо переносил свои муки. Сначала он молился Богу громким голосом, затем тихо, про себя, благодарил Бога, не издав ни одного стона, будто спящий или бесчувственный. Сочтя святого умершим, император в радости принес хвалу богам своим и сказал:

– Где же Бог твой, Георгий? Почему Он не избавил тебя от такой муки? Затем он велел отвязать Георгия от колеса, будучи уверен, что тот умер, а сам пошел в капище Аполлона.

Вдруг вокруг потемнело, и прогремел страшный гром, и многие слышали глас свыше:

– Не бойся, Георгий, Я с тобою.

Появилось сияние, великое и необычное, и Ангел Господень в образе прекрасного юноши, озаренный светом, явился у колеса и, возложив руку на мученика, сказал:

– Радуйся.

И никто не смел подойти к колесу и к мученику, пока продолжалось видение. Когда же Ангел исчез, мученик сам сошел с колеса, освобожденный Ангелом и исцеленный им от ран. И стоял святой Георгий, невредимый телом, и призывал Господа.