Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи - [51]

Пространную вступительную речь произнёс председатель Исполкома Коминтерна Григорий Евсеевич Зиновьев. После него говорили другие члены рабочего президиума, так что торжественная часть затянулась почти до полуночи. От БКП выступил секретарь ЦК Басил Коларов, возглавлявший внушительную болгарскую делегацию из 19 человек. После официального открытия состоялся концерт, в котором участвовал знаменитый бас Фёдор Шаляпин. Он вызвал всеобщий восторг «Дубинушкой», переиначенной на новый лад: «Эй, дубинушка, ухнем! Эй, советская, сама пойдёт!»

Рабочие заседания конгресса продолжались до 12 июля. Первым докладчиком был Л. Д. Троцкий. Русский политэмигрант, который после посещения Болгарии в 1910 году опубликовал критическую статью о тесняках, вызвавшую резкую отповедь Димитра Благоева, теперь был известен всему миру как один из вождей Октября. Он совмещал несколько постов в ЦК РКП(б), правительстве и Исполкоме Коминтерна.

Георгий напряжённо вслушивался в слова докладчика, выступавшего на немецком языке, стараясь не упустить нить его рассуждений. Развёртывание революционного движения после войны, заявил Троцкий, дало основание полагать, что движение это, развиваясь и усиливаясь, должно закончиться завоеванием власти рабочим классом.

Но прошло три года после войны, а во всём мире власть осталась в руках буржуазии. Мир капитализма не стоял на месте, он менялся. И вот встаёт вопрос: идет ли развитие и сейчас в сторону революции или же приходится признать, что капитализм справился с теми затруднениями, которые выросли из войны, и приближается к восстановлению капиталистического развития на новых основах? Нет, оптимистически утверждал докладчик, кривая капиталистического развития, несмотря на временные подъёмы, идёт вниз, а кривая революции, несмотря на временные спады, — неуклонно вверх. В брошюре Троцкого «Новый этап», вышедшей вскоре после конгресса на русском языке, Димитров подчеркнул остроумное замечание: «Если революция не произошла до сегодняшнего дня во всём мире или по крайней мере в Европе, то это никак не означает банкротство Коммунистического Интернационала, ибо его программа не основана на астрономических датах». Брошюра стала одним из его немногочисленных московских пополнений домашней библиотеки.

Другой докладчик, член ИККИ Карл Бернгардович Радек, повторил, что главная задача компартий теперь — завоевать на свою сторону большинство рабочего класса, разоблачая предательскую политику реформистских вождей. «Завоевать массы», по его мнению, предстояло в прямом смысле слова, то есть вырвать их из-под влияния социал-демократических партий и предательской бюрократии профсоюзов, перетянуть на сторону Коминтерна.

Острая дискуссия развернулась по поводу тактики Объединенной компартии Германии, опубликовавшей открытое письмо ко всем социалистическим и профессиональным организациям страны с предложением о сотрудничестве. Этот нетипичный для коммунистического движения того времени шаг подвергся ожесточённой критике сторонников теории революционного наступления на мировой капитал. Зиновьев назвал письмо очень искусственным, а тактику ОКПГ — нереволюционной.

Ожидали, что скажет Ленин. Димитров не заметил его появления, но внезапно ощутил в зале какое-то движение, словно пронёсся порыв ветра. Вытянув шею, разглядел Владимира Ильича, идущего к президиуму мелкими быстрыми шагами. Зал встал, шумно приветствуя вождя социалистической революции, кто-то запел «Интернационал».

В это время немецкий делегат Гемпель честил авторов «Открытого письма» за оппортунизм. Следом выступил его единомышленник Умберто Террачини, которого Димитров помнил по съезду в Ливорно. Ленин как будто не обращал внимания на ораторов и что-то быстро писал. Ему было предоставлено слово после темпераментного итальянца. Ленин говорил по-французски, поэтому Димитрову пришлось довольствоваться сокращённым пересказом его речи[30]. Но даже из пересказа ему стала ясна точка зрения Ленина, который вполне определённо поддержал «Открытое письмо» ОКПГ, назвав его образцовым политическим шагом в тот период, когда мировое революционное движение перешло от штурма крепости капитализма к её осаде. Что касается «теории наступления», то Ленин вынес ей политический приговор: «Если конгресс не будет вести решительного наступления против таких ошибок, против таких „левых“ глупостей, то всё движение осуждено на гибель. Таково моё глубокое убеждение»^{60}.

Болгарская партия удостоилась краткой похвалы Зиновьева. В отчётном докладе о работе ИККИ за истекший год он констатировал, что «несмотря на кое-какие недостатки, мы имеем в Болгарии хорошую и сильную коммунистическую партию». От имени БКП выступал и подписывал итоговую резолюцию Васил Коларов. Димитров участвовал в работе комиссии конгресса по организационному строительству компартий под руководством лидера финских коммунистов и новоиспечённого секретаря Исполкома Коминтерна Отто Куусинена.

Последний день конгресса запомнился нашему герою на всю жизнь. Дискуссии закончились поздно вечером, но делегаты не расходились. И вот из рядов русской делегации послышалось: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» Словно заворожённый, слушал Георгий реквием павшим борцам. Потом запели немцы, французы, болгары, итальянцы, испанцы… Наконец, на всех языках зазвучал «Интернационал». В глазах многих товарищей Георгий заметил слёзы, да и сам он испытывал необыкновенный подъём духа. Верилось, что никто не сможет разорвать святые товарищеские узы Интернационала, к которому принадлежит и он сам, что дело коммунистов мира необоримо.