Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи - [233]

— беседовали с ним по вопросу о создании идеологического центра коммунистических] партий в Париже». Во время одной из встреч с болгарской делегацией Сталин обмолвился, что восстанавливать Коминтерн, который станет указывать национальным компартиям действовать так или иначе, не нужно, но нужен орган для связей, взаимной информации, координации, обмена опытом. Так что, возможно, имел место «бродячий сюжет», вызванный к жизни стремлением коммунистических организаций к консолидации сил в условиях «холодной войны».

Международное совещание проходило с 22 по 28 сентября в польском местечке Шклярска Поремба в условиях строжайшей секретности. В нём приняли участие представители компартий Болгарии, Венгрии, Италии, Польши, Румынии, СССР, Франции, Чехословакии и Югославии. Советскую делегацию возглавлял А. А. Жданов. Цель совещания состояла в том, чтобы проанализировать соотношение и расположение классовых и политических сил и сформулировать общие принципы и задачи коммунистического движения в развитии революционного процесса и борьбе против наступления империализма. Толчком к его проведению стала экономическая конференция в Париже, положившая начало реализации «плана Маршалла» и образованию западного блока европейских государств под покровительством США. Г. М. Маленков огласил в своем докладе вывод о том, что СССР исходит из возможности продолжительного сосуществования двух социальных систем и сотрудничества между ними при взаимном соблюдении международных обязательств. В докладах делегаций стран народной демократии была представлена картина послевоенных преобразований, в которых ведущую роль играли национальные фронты и многопартийные управляющие формации.

Генеральный секретарь ЦК Польской рабочей партии Владислав Гомулка предложил создать Информационное бюро коммунистических и рабочих партий для обмена опытом работы и координации деятельности, а также начать издание международного печатного органа. Местом пребывания штаб-квартиры Коминформа был избран Белград, поскольку Югославия считалась образцом революционных преобразований. Здесь были национализированы промышленные предприятия, банки, оптовая торговля, транспорт, проведена коллективизация сельского хозяйства, установлена однопартийная система и было объявлено о переходе к строительству социализма. Участники совещания согласились в том, что в условиях империалистического наступления необходимо углубить и ускорить преобразования в восточноевропейских странах на базе опыта СССР и Югославии.

Вопрос о судьбе Николы Петкова не раз обсуждался в партийных и правительственных сферах. Первоначально предполагалось получить от него просьбу о помиловании и заменить высшую меру наказания пожизненным заключением. Факсимиле подписанного собственноручно Петковым письма с признанием вины и раскаянием Димитров предлагал опубликовать в печати с целью полного морального развенчания оппозиции. Получилось, однако, по-другому.

В 1991 году болгарский журнал «Исторически преглед» опубликовал десять тюремных писем Николы Петкова. В одном из них, адресованном Георгию Димитрову, говорится: «Позвольте мне обратиться к Вам за милостью. Признаю, что моя двухлетняя политическая деятельность была полностью ошибочной и искренне раскаиваюсь в этом. Я никогда не имел намерения нанести вред стране». Эта деятельность, по словам автора письма, была следствием «внушений и советов» других людей, в том числе «представителей империалистических государств». Далее он просит: «Дайте мне возможность исправить совершённое мной зло и с новыми силами начать работать во имя единственно спасительной для Болгарии политики, проводимой правительством ОФ под Вашим руководством» и подчёркивает, что «великодушие всегда было отличительной чертой великих людей и великих государственных деятелей»^{327}.

Как видно, содержание послания соответствует замыслу Димитрова, но его аутентичность вызывает сомнение у специалистов. Рукописные оригиналы этого и других писем не найдены, в архиве отложились лишь машинописные копии. Неизвестно также, читал ли их Димитров. Во всяком случае, о покаянных письмах Петкова в дневнике не упоминается, хотя там отражена вся переписка по «делу Петкова».

Настойчивые требования американских и английских представителей о пересмотре приговора главному оппозиционеру привели к противоположному результату. Политбюро ЦК пришло к выводу, что политическая интервенция американцев и англичан затрагивает суверенитет Болгарии, поэтому отменять приговор не следует. Сомневался лишь Васил Коларов, предвидевший неминуемый ущерб международной репутации Болгарии. Тринадцатого сентября он сообщил Димитрову в Москву, что получил несколько посланий и телеграмм, в которых зарубежные политические и общественные деятели выражают тревогу о судьбе «известного антифашиста и демократа Петкова». «Я убеждён, Георгий, что так обстоит дело во всех странах и что при отсутствии абсолютной государственной необходимости мы не заинтересованы дразнить общественное мнение на Западе, за которое нам ещё предстоит немало побороться», — так заканчивалось его письмо