Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом - [11]

Приказ Орлова был, скорее всего, подготовлен при помощи Грейга, ибо по его началу видно, что писал человек, знакомый с морским делом. К приказу была приложена диспозиция (расположение судов в боевом строю). Совет флагманов традиционно разделил эскадру на авангард (корабли «Европа», «Святой Евстафий», «Три Святителя» и фрегат «Святой Николай»), кордебаталию (корабли «Святой Ианнуарий», «Трех Иерархов», «Ростислав», бомбардирский корабль «Гром» и пакетботы «Почталион» и «Орлов») и арьергард (корабли «Не тронь меня», «Святослав», «Саратов», фрегаты «Панин», «Надежда благополучия» и «Африка»). Авангардом командовал Г. А. Спиридов, центром — граф А. Г. Орлов, при котором советником состоял С. К. Грейг, арьергардом — Д. Эльфинстон; флагманы располагались на средних кораблях своих отрядов. Легким судам следовало укрываться за строем линейных кораблей. Кроме того, был приложен «Ордер вхождения под паруса, когда ветр и другие обстоятельства дозволят» в виде схемы. Такую схему мог нарисовать лишь моряк. Наиболее вероятно, и ее готовил Грейг.

Утром 24 июня, при легком ветре, эскадра выстроилась в боевую линию и пошла на противника. В 11.30 передовой корабль «Европа» приблизился на три кабельтова к неприятелю, турки открыли огонь из всех орудий. Русские не отвечали, исполняя приказ подойти на пистолетный выстрел; только с расстояния 80 саженей (около 170 метров) они дали один за другим три залпа, заставившие передовые турецкие корабли ослабить огонь.

По диспозиции требовалось встать на шпринг, убрав паруса. Но поврежденная «Европа» отвернула с курса, «Святой Евстафий» из-за маловетрия не смог повернуть оверштаг и свалился на турецкий флот. Корабль «Три Святителя», пройдя под огнем, также не смог встать на якорь, прорезал неприятельскую линию, пострадал от турецких выстрелов и вышел на наветренную сторону. Первым кораблем, занявшим свое место по диспозиции, стал «Трех Иерархов». Корабль Грейга расположился вблизи неприятеля и открыл огонь по 100-пушечному кораблю капудан-паши из пушек, ружей и даже пистолетов. Под сокрушительным огнем турки в панике обрубили якорный канат, но забыли шпринг, и Грейг четверть часа расстреливал продольным огнем развернувшийся кормой турецкий корабль.

«Святой Евстафий» сражался с 3 кораблями и шебекой. В жестоком бою капитан А. И. Круз зажег и взял на абордаж неприятельский флагман «Реал-Мустафа», но пламя перекинулось на «Святой Евстафий», и он взорвался от головни, попавшей в крюйт-камеру; за ним взлетел на воздух и «Реал-Мустафа». Горящие обломки осыпали соседние корабли. От Грейга потребовались немалые усилия, чтобы уберечь флагманский корабль от пламени. Посланные с «Трех Иерархов» шлюпки поднимали из воды моряков, уцелевших при гибели «Святого Евстафия».

Вскоре после двух взрывов, около 14.00, под русским огнем турецкие корабли устремились в Чесменскую бухту. Посланный на разведку бомбардирский корабль «Гром» обнаружил, что они беспорядочно сгрудились в глубине бухты, и лишь 4 составляют линию у ее входа. «Гром» до сумерек обстреливал противника, после чего вернулся к эскадре. В то же время Грейг с корабля «Трех Иерархов» обстреливал батарею на южном берегу Чесменской бухты, а пакетбот «Почталион» держался под парусами у днищ взорванных кораблей, не допуская турок поднимать с них орудия.

В семнадцатом часу на борту «Трех Иерархов» граф А. Г. Орлов собрал военный совет флагманов и командиров. Бегство вражеского флота еще не стало полной победой. Турки сохранили большую часть сил и могли получить подкрепления из Дарданелл, а до подхода подмоги располагали кораблями и батареями на берегу, чтобы упорно сопротивляться нападению. В этих условиях русское командование решило истребить турецкий флот. В приказе от 25 июня 1770 года командующий писал.

«Всем видимо расположение Турецкого флота, который, по вчерашнему сражению, пришел здесь с Анатолии к своему городу Ефесу или, по голландской карте, именуемому Сисьме, и стоит у онаго в бухте от нас на SO, в тесном и непорядочном стоянии; что некоторые носами к нам, к NW, а четыре корабля носами к NO, а к нам бортами, несколько их в тесноте стоят за своими к берегу, так, как в куче; всех же мы их ныне считаем: кораблей линейных четырнадцать, фрегатов два, шебек шесть; наше ж дело должно быть решительное, чтобы оной флот победить и разорить, не продолжая времени, без чего здесь, в Архипелаге, не можем мы к дальным победам иметь свободные руки; и для того, с общего совету, положено и определяется: к наступающей ныне ночи приуготовиться, а после полуночи вступить в точное исполнение; а именно: приуготовленные четыре брандерские судна, на которых командиры господа: Дугдаль, Ильин, Макензи, князь Гагарин, да корабли „Европа“, „Ростислав“, „Не тронь меня“, „Саратов“, фрегаты „Надежда“ и „Африка“, на которых кто командиры всем известно, и вся сия эскадра и бомбандирский корабль „Гром“ вручаются господину бригадиру и флота капитану Грейгу, у которого и быть всем означенным кораблям, фрегатам и бомбандирскому и брандерным судам, для нижеписанного исполнения, в команде; и на котором корабле разсудит поднять он, господин Грейг, брейд-вымпел, то остается в его соизволении, а исполнять надлежит нижеследующее».