Гены Икара - [6]

Эти слова повторяют сейчас тат и тут.

Пусть тебе рады в Нью-Йорке и рады в Париже,

Так, как в России, нигде тебя больше не ждут!

Здравствуй Январь, посмотри, вся страна тебе рада,

Новых надежд ты принёс с собой целый мешок.

Целый мешок, ну а нам столько много не надо,

Только одно - чтоб всё было у нас хорошо!

В сонных домах ещё светятся жёлтые окна,

Вьюга позёмками стелется по мостовой.

В небе ночном и таком бесконечно далёком

Светит луна - одинокий фонарь золотой.

Бродит Январь в лабиринтах заснеженных улиц,

В белые шубы одеты дома до весны.

Окна погасли - усталые люди уснули,

Пусть им приснятся хорошие, добрые сны!

2000г.

Фотографии весны

Стекала с неба мутная вода

И падала в протянутые руки.

Нисколько не жалея о разлуке,

Ты покидал Россию навсегда.

И скорый поезд мчался сквозь года,

Туда, куда летят под зиму птицы,

Туда, где светит южная звезда.

В тот край, что называют заграницей.

С тех пор прошло немало зим и лет.

Тот поезд я уже не вспоминаю.

Ты в письмах мне горячий шлёшь привет,

Тебе я тем же самым отвечаю.

Ты пишешь, что доволен всем вполне

И жить уже не хочешь по-другому,

Вот только почему-то по весне

Душа летит за ласточками к дому.

Да по ночам тревожат часто сны -

Весёлые костры в широком поле.

И просьбу шлёшь наивную до боли:

"Пришли мне фотографии весны!"

Да разве фотография покажет

Рожденье, побеждающее смерть?!

Нет! Это только сердце перескажет

И сможет лишь душа запечатлеть!

А шёпот первых трав, а море света!

Все, без чего весне весной не быть...

Нет! Невозможно передать всё это

И невозможно это всё забыть!

В других краях есть ласточки другие,

Что тоже рады солнцу и цветам.

И всё-таки они там не такие,

Да ты ведь понимаешь это сам.

И те костры - весенние приметы,

Что загорались весело во мгле -

Других таких костров на свете нету,

Как нет другой России на земле!

Прости, но фотографии бессильны

Вернуть покой душе твоей и снам.

А если ты тоскуешь по России,

То приезжай, у нас сейчас весна.

Цветы, деревья, травы встрепенулись,

Кругом царит зелено-пёстрый май.

Ну а сегодня ласточки вернулись

И тоже приглашают: приезжай!

1999г.

Ночной звонок

Он был нежданным, твой ночной звонок.

Я в полусне всего не понимала,

А ты шептал, что очень одинок

И нету сил писать судьбу сначала...

Что жизнь глупа, как этот скучный дождь,

Разбросанный в холодных серых лужах,

Что никого на свете ты не ждёшь

И никому на свете ты не нужен.

И что от липкой грязи на душе

Так хочется заснуть и не проснуться!

Шагнуть в окно на пятом этаже

И никогда обратно не вернуться...

Что 36, быть может, не вполне,

Но 37 - уже не выносимо!

А я была в каком-то полусне

И ничего о главном не спросила.

Сказала только: "А кому легко?

Ты думаешь, что все живут прекрасно,

И лишь твоя удача далеко,

И лишь твоя судьба совсем напрасна?

Но это глупо! Знаешь, нужно жить,

Не списывая боль в ошибки роста.

Шагнуть в окно и обо всём забыть -

Так не бывает. Это слишком просто!"

"Не просто, - ты шепнул сквозь горький смех,-

Совсем не просто, а такая малость...."

И в голосе твоём был талый снег,

Да серая осенняя усталость.

"Неважно! Извини, что разбудил.

Да, ты права - всё это глупо очень!

Забудь про всё, что я наговорил,

Спасибо, что ты есть. Спокойной ночи!.."

Гудки отбоя резанули слух,

Но не острее, чем твое "неважно".

И на часах застыло два без двух,

А мне вдруг стало холодно и страшно.

Неважно - это твой ответ всему...

Ночь обернулась злобной чёрной кошкой.

Я поняла, куда и почему

Сегодня опоздала "неотложка"...

1999г.

Одна

Тихий вечер осядет на плечи

Тёплым пледом сентябрьской мглы.

В небе звезды горят словно свечи,

Во дворе голоса детворы.

Вдруг раздастся, как в детстве когда-то:

"Таня, Саша, Серёжа - домой!"

Доиграв, разбегутся ребята,

И наполнится двор тишиной.

Смотришь в жёлтые окна соседей,

В каждом та же картина видна:

Мама, папа, конечно же, дети,

Только ты - бесконечно одна.

Засыпаешь под чтенье романа,

Но не можешь забыть всё равно,

Что никто не назвал тебя мамой,

Значит, бабушкой стать не дано.

Утром солнце вползает на крыши,

Ты проснешься усталой, больной,

Детский смех за стеною услышишь

И заплачешь над горькой судьбой.

И, наверное, вспомнишь то лето,

Где сходили с ума соловьи...

Он - красивый, веселый, отпетый

Под гитару все пел о любви.

Сердце билось тревожно и сладко

От заката до самой зари.

А потом он ушел без оглядки,

Позабыв все слова о любви.

Верно сказано: рвётся, где тонко.

Мама плакала, злился отец.

Ты осталась - ребёнок с ребёнком,

Но и это ещё не конец.

А в конце ты лежала несмело

В полумраке больничных теней,

И сказал человек в белом-белом:

"У вас больше не будет детей!"

Вот и снова порвалось, где тонко,

И не склеить уже, не связать.

Ни того, ни другого ребёнка

Никогда ты не сможешь обнять.

Плакать поздно и каяться поздно

Ведь уже не вернуть ничего.

Утром солнце, а вечером - звёзды...

Надо жить. Для чего, для кого?

1999г.

Слёзы Ярославны

Вновь по стеклу стекают капли плавно -

Вторые сутки небо слёзы льёт.

Как будто снова плачет Ярославна,

Через века любимого зовёт.

Душа её - осенняя аллея

Грустит по летней песне соловья.

А ты не спишь и плачешь вместе с нею,

Застенчивая девочка моя.

Я тоже помню ночь, что чёрной кошкой

Испуганно металась в свете фар,

Летящую стрелою "неотложку",

И звук сирены резкий, как удар.