Генрих V - [33]

Никто из команды, за исключением Генриха и его главнокомандующих, не знал пункта назначения армады. Известно было только, что путь их лежал во Францию. Некоторые полагали, что дело ограничится только Гийенью. Служба безопасности Генриха работала почти с современной основательностью.

У Генриха и мысли никогда не было о том, что свое наследное право за Ла-Маншем он может утвердить [123] мирными средствами. Дипломатию он использовал лишь для того, чтобы дискредитировать Францию в глазах всего света. Войны, которая ему была нужна для того, чтобы оправдать свержение домом Ланкастеров Ричарда II и лишение власти графа Марча, Генрих хотел любой ценой. Если Богу будет угодно даровать ему военную победу над Францией, тем самым будет подтверждено его «право» в этом королевстве, что автоматически и беспрекословно утвердит право и на престол Англии. Из записей, оставленных нам автором «Деяний», явствует, что он торопился «завериться постановлением высшего судии». [124]

Глава шестая. «Наш город Гарфлер»

«Мы разными путями и неоднократно искали мира… Хорошо осознавая то, что Наши войны несут мужчинам гибель, странам разорение, женщинам и детям страдания, а также множество другого горя... Мы вынуждены прилежно искать всевозможные пути, дабы избежать вышеупомянутых страданий и снискать одобрение Бога и всего мира».

Вызов Генриха V Дофину

«Они изгнали из городов французов — мужчин, женщин, детей — и наводнили их английскими солдатами».

Английский Брут

В пять часов пополудни во вторник 13 августа английский флот вошел в дельту Сены. У мелового мыса Шеф де Ко, в трех милях от цели Генриха — порта Гарфлер, корабли встали на якорь. Под «страхом смерти» он запретил своему войску высаживаться на берег, пока он сам не сойдет. Сам Генрих сошел на берег в том месте, где сейчас стоит Гавр. Стоял чудный закат, было между 6 и 7 часами вечера. Сойдя на землю, король пал на колени и помолился Богу, чтобы тот даровал ему «справедливость». К субботе высадка войск была [125] завершена. Он издал указы, согласно которым снова «под страхом смерти» запрещалось устраивать поджоги, трогать храмы, женщин и священников. Шлюхам не разрешалось приближаться к лагерю ближе, чем на три мили; после первого предупреждения любая шлюха, которая посмеет нарушить приказ, поплатится сломанной рукой. Запрещено было также сквернословить. По словам покойного профессора Э. Ф. Джекоба, Генрих постановил, «что отличительной чертой хорошего английского полкового офицера должно стать сочетание твердости и гуманности».[81] Свой лагерь он разбил на холме, на расстоянии, примерно, одной мили к северо-западу от злосчастного маленького городка. «Когда были возведены все палатки, павильоны и шатры, он превратился в самый настоящий большой и могущественный город».

Второй лагерь под началом Кларенса был основан на холме по другую сторону города, к востоку в направлении Руана. Когда «на рассвете в ясных лучах солнца» он вместе со своими солдатами поднялся из-за кромки холма, вид этот вызвал у осажденных «подлинное чувство страха и ужаса». Вдобавок, английский флот блокировал гавань. К 19 августа англичане окружили Гарфлер, взяв его в кольцо. В город никто не мог проникнуть и никто не мог выйти из него.

Все же оборонные возможности населенного пункта были велики. Окружавшая его стена была необычайно мощной, в форме многоугольника с двадцатью шестью башнями она имела протяженность в две с половиной мили. К трем его воротам можно было подойти, только воспользовавшись подъемными мостами, которые спускались с барбаканов,[82] которые стояли по другую [126] сторону широкого, заполненного водой рва. Каждый из барбаканов вдобавок был укреплен окружавшей его со всех сторон круглой навесной башней, состоявшей из трех связанных между собой цепями частей. Для придания мощности они были отделаны бревенчатыми балками, покрытыми дерном, и имели амбразуры для орудий и арбалетов, чтобы вести обстрел. Кроме того, между стеной и рвом был возведен земляной вал. С северной стороны город защищала заполненная водой долина реки Лезард «шириной с четверть Темзы в Лондоне», на юге протекала сама река Лезард, на востоке лежали болота. Со стороны моря гавань была защищена двумя высокими башнями с заграждениями в виде исполинских столбов с цепями, которые вздымались со дна моря. В лице Жана д'Эстутвилля город имел профессионального командира. Следует признать, что гарнизоном города командовал Рауль де Гокур, стойкий боец, живший поблизости, которому удалось проникнуть в город с 300 полностью экипированными солдатами непосредственно перед тем, как осаждавшие отрезали его от внешнего мира.

Генрих был преисполнен решимости взять Гарфлер. «Ключ к морю всей Нормандии» (из «Первого описания жизни Тюдоров»), к тому же он был идеальным местом, откуда можно было готовиться к завоеванию Нормандии и угрожать Парижу. В нем король видел второй Кале, но имевший лучшее стратегическое расположение. Можно не сомневаться, что его лазутчики сообщили ему, что в городе имелись войска, и прибытие отряда Гокура могло сорвать планы Генриха. Очевидно, что прибытие новых сил вселило в сердца защитников надежду и укрепило их боевой дух. Когда Генрих предложил им сдать «его» город законному герцогу [127] Нормандскому, Эстутвилль ответил ему сардоническим отказом: «Ты ничего нам не оставил, за чем мы могли бы приглядывать, так что и отдавать нам нечего».