Генрих V - [47]

Дома, как показал прием, оказанный армии Генриха, преобладало чувство триумфа, тщательно поддерживаемое, чтобы создать "дух Азенкура", но не настолько, чтобы роль Бога была забыта. Победа, несомненно, была использована для создания чувства единства нации: Англичане теперь могли высоко держать голову. Дерзкое и ироничное использование двух французских святых, Криспина и Криспиниана, сапожников из Суассона, замученных за свои христианские убеждения в конце III века, отражает растущую уверенность англичан. Битва при Азенкуре произошла в день их праздника (Шекспир должен был это отметить), и все же они, похоже, поддержали своими заступничествами "неправильную" сторону. Может быть, они мстили арманьякам, которые совсем недавно разграбили их родной город? Или, возможно, они признавали справедливость притязаний Генриха на корону Франции? В любом случае, святые должны были получить свое почитание в Англии, когда в конце 1416 года архиепископ Чичеле приказал, чтобы в будущем праздник этих двух французских святых, которым английский народ был столь многим обязан, должен отмечаться с повышенным благоговением, три для почитания Криспина и Криспиниана, три для памяти о переносе мощей святого Иоанна Беверлейского, чей праздник также отмечался в этот день, и три для других мучеников[314]. Именно благодаря таким мерам, а также празднованию королем годовщины битвы 25 октября 1416 года,[315] память о победе при Азенкуре и о том, что она сделала для Англии, поддерживалась постоянно.

Глава 6. Франция, 1416–19 гг.

Несмотря на отсутствие драматизма 1415 года, 1416 год должен был быть далеко не безоблачным. Значение осады Арфлера и битвы при Азенкуре, двух успехов, достигнутых в течение необычайно успешного трехмесячного периода, стало ощущаться в следующем году, в котором были предприняты попытки осмыслить произошедшее и возможные последствия. Этот год был знаменателен и для самого короля.

Еще до того, как французы потеряли столько своей знати, погибшей или попавшей в плен при Азенкуре, падение Арфлера стало ударом как по престижу страны, так и по безопасности на северном побережье. После гибели при Азенкуре Шарля д'Альбре, коннетабля Франции, его должность была передана Бернару д'Арманьяку, злейшему и давнему врагу герцога Бургундского и лидеру тех, кто был сторонником проведение активных военных действий против Англии. Для Арманьяка и его последователей английский контроль над Арфлером не мог быть ни оправдан, ни проигнорирован. Своими мерами французы поставили Арфлер туда, где, по их мнению, он должен был находиться, — на острие военных действий. 23 января 1416 года Карл VI попросил о помощи, средства от которой должны были быть потрачены на попытку вернуть город.

Французы не замедлили оказать военное давление там, где, как они знали, англичане могли быть уязвимы, — непосредственно на сам Арфлер. Как Генрих смог использовать свой флот, чтобы не допустить подкрепления к гарнизону, когда осаждал его в предыдущем году, так и французы теперь использовали свои собственные корабли вместе с другими, предоставленными их союзниками генуэзцами, для установки блокады, которая должна была быть завершена французской армией, подступившей к Арфлеру со стороны суши. К февралю 1416 года положение английского гарнизона из 1420 человек под командованием Томаса Бофорта, графа Дорсета, стало очень трудным[316], если не сказать отчаянным, хотя один корабль прорвался в город с грузом зерна под французским флагом с белым крестом. В следующем месяце Дорсет решил возглавить большую фуражирскую экспедицию из Арфлера в окрестности в поисках столь необходимой провизии. Именно тогда, когда англичане находились возле деревни Вальмон, примерно в двадцати милях к северо-востоку, они столкнулись с превосходящими силами французов под командованием самого Арманьяка. Рассказы Джона Стрича и автора Gesta весьма благоприятны для английской стороны. Когда Дорсета призвали сдаться, он якобы ответил, что сдаваться без боя не в обычае англичан, и что он предпочел бы умереть, чем сдаться. Последующее столкновение, произошедшее поздно вечером, судя по всему, стоило жизни многим людям с обеих сторон[317].

Вечером Дорсет, по совету Томаса, лорда Кера (который сражался с принцем в Уэльсе в предыдущее царствование) и гасконца Дженико д'Артаса, решил, что они могут с честью вернуться в Арфлер. Это они сделали под покровом темноты, спустившись к берегу моря и пройдя по песку в направлении Шеф-де-Ко и Арфлера. На рассвете день или два спустя французы, следовавшие вдоль гребня скал, решили атаковать до того, как англичане достигнут Арфлера. Спустившись с утесов в большом количестве, но стесненные узостью тропинок, они напали на англичан, которые, как сообщалось, убили большое их количество, причем шум битвы был слышен на большом расстоянии в Арфлере. Тогда оставшиеся в городе солдаты гарнизона прискакали и помогли обратить врага в бегство, при этом многие французы были либо захвачены в плен, либо убиты.

Хотя события марта 1416 года можно представить в самом благоприятном свете, и французское давление на Арфлер, несомненно, было на время ослаблено, англичане быстро поняли, что если не будут предприняты меры по улучшению ситуации, гарнизон города будет постоянно находиться под угрозой нападения врага. Проблема заключалась главным образом в снабжении и в том, как, без проблем, доставить его гарнизону и небольшому торговому сообществу обосновавшемуся в городе. Еще в октябре 1415 года Генрих приказал рыбакам Пяти портов отправиться к побережью Нормандии для ловли рыбы, чтобы обеспечить ей гарнизон,