Генрих V - [180]

.

Эти условия усугублялись другими, которые, хотя и усугублялись войной, были порождены чем-то другим, нежели английское завоевание. К моменту вторжения англичан Франция уже столкнулась с растущим экономическим и финансовым кризисом определенного масштаба. К 1419 году, когда вторжение было в самом разгаре, валютный кризис ощущался как в Париже, так и в районах, захваченных оккупационной армией. В некоторых отношениях проблема, с которой столкнулся Генрих, была знакома его администраторам в Кале и некоторых английских портах, которым уже приходилось сталкиваться с попытками ввезти в Англию иностранную монету низкого качества. В Нормандии, где обращались монеты из разных частей Франции, эффект должен был быть неблагоприятным, поскольку английская монета была единственной, не подвергшейся недавнему обесцениванию. Общее воздействие на все слои общества было катастрофическим[1305]. Те, кто платил налоги королю, например, фермеры, должны были платить короне хорошей монетой, оказались в очень тяжелом положении, как и корона, которая, таким образом, столкнулась с растущими трудностями в убеждении людей платить налоги. Как было сказано в марте 1422 года, трудно заставить людей, чьи доходы уменьшились в результате войны, платить налоги любой другой монетой, кроме той плохой, которую они имели в тот момент[1306].

Проще говоря, проблема Генриха заключалась в восстановлении стоимости монеты, используемой в его французских землях. Из своего опыта короля Англии он уже знал о девальвации, которую предпочитали герцоги Бургундии. Поскольку обе враждующие стороны стремились к популярности, гражданский конфликт во Франции привел к тому, что сначала бургундцы в январе 1418 года, а затем, в конце года, арманьяки объявили об отмене помощи короне, которую, поскольку она приносила так мало дохода, можно было ловко заменить обесцениванием монеты[1307]. К чести Генриха, столкнувшись с этой ситуацией, он решил противостоять ей, сознательно придерживаясь принципа налогообложения и пытаясь восстановить стоимость монеты[1308]. К августу 1419 года, с согласия своего совета, король приказал взимать в Нормандии уже ставший традиционным "кватриум" на напитки и пятипроцентный налог на другие товары, как это было принято до прихода англичан в герцогство[1309]. Позже, 12 января 1420 года, заметив, что в Нормандию из Франции поступает много некачественной монеты, Генрих приказал чеканить деньги на монетном дворе в Руане, причем дизайн и вес новой валюты были подробно расписаны[1310].

В декабре 1420 года, во время своего первого визита в Париж, Генрих заручился согласием сословий Франции на принятие решительных мер по созданию монеты; сословия проголосовали за двойную субсидию, выплачиваемую в нечеканном металле, предназначенном для обеспечения новой чеканки[1311]. В ордонансе от 19 декабря 1420 года Генрих изложил принцип своей реформы[1312]. Страна нуждалась в надлежащем управлении, основанном на справедливости, порядке и способности вести войну. Ничего нельзя было добиться без дополнительной финансовой помощи, поскольку, как было хорошо известно, королевские владения не представляли особой ценности. С 1 февраля 1421 года взимались не только "габель" (налог на соль) и "кватриум", но и пятипроцентный налог на продажу тканей из золота, шерсти и шелка. Все основные зерновые продукты, однако, оставались бы освобожденными от налога. Эти налоги, собираемые больше с продажи предметов роскоши, чем предметов первой необходимости, с более обеспеченных, чем с бедных, должны были использоваться на благо всего общества.

Высокий уровень налогообложения, безусловно, был необходим для покрытия расходов на войну и управление. Он также намеренно использовался для того, чтобы вымыть хорошие деньги (которые люди могли припрятать) для передела. Таким образом, налогообложение использовалось как средство принуждения к выполнению первоочередной задачи — реформы монеты. Генриху было необходимо ввести в открытое обращение хорошую монету и качественный металл для перечеканки по хорошему стандарту. 18 января 1421 года Генрих встретился с представителями владений Нормандии в Руане[1313]. Он получил от них согласие на сбор 400.000 турских ливров, четверть из которых (на практике 85.000 ливров) должна была поступить в королевские руки к началу марта, а еще 55.000 ливров хорошими деньгами — к маю. Налог поступал медленно: он все еще собирался в 1422 году, и к этому времени Генрих получил от 250.000 до 300.000 ливров из первоначально назначенной суммы. Наряду с этим налогом Генрих также потребовал, чтобы лица с доходом более 100 ливров сдавали одну серебряную марку, получая взамен монету меньшего достоинства[1314]. Политика использования благородного металла на благо общества проводилась с ожесточением.

Жертвы, которые коснулись как богатых, так и бедных, были значительными. 4 июля 1421 года (к этому времени Генрих в последний раз вернулся во Францию) стоимость турского ливра, до сих пор равнявшаяся 20 денье, была внезапно снижена до пяти[1315]. Однако такой шаг не был достаточно радикальным. В сентябре в Париже отмечали, что хороших денег по-прежнему не хватает, поэтому 3 ноября стоимость ливра была еще больше снижена до двух денье