Генрих V - [143]

.

Однако с ростом участия принца в управлении государством ситуация изменилась. Мог ли он позволить открыто нарушать морское право, даже если этого требовали политические и военные соображения? В своем обращении к парламенту в марте 1406 года епископ Лэнгли вновь подчеркнул необходимость давать советы королю для надлежащего соблюдения его законов[1036]; мир может быть только при условии соблюдения законов. На следующем заседании парламента, которое состоялось в октябре 1407 года, архиепископ Арундел говорил о необходимости соблюдать законы и защищать королевство, особо отметив восстание валлийцев, необходимость защиты моря и земель во Франции, а также требования на границе с Шотландией[1037]. Акцент на соблюдении законов был наиболее заметен в январе 1410 года, когда принц возглавил королевский совет, а епископ Бофорт, как канцлер, обратился к парламенту[1038]. Страна, сказал он, должна следить за соблюдением законов и справедливостью, и он особо подчеркнул необходимость соблюдения перемирия на шотландской границе и защиты Кале (капитаном которого был принц) от угроз герцога Бургундского. Воспользовавшись этим, некоторые парламентарии представили петицию с требованием, чтобы король и его совет (это было сделано специально для принца) поддерживали "твердое и мудрое управление" "для хорошего и надежного сохранения моря по всему периметру"[1039], чтобы противостоять злобе врагов, обеспечить защиту Англии и Уэльса и соблюдать перемирия, поскольку в противном случае первыми пострадают купцы.

Ответ на петицию содержал четкое послание. Король хотел сохранить моря, и для этого должны были быть предприняты соответствующие шаги. Что касается перемирий, то их тоже следует соблюдать для блага королевства, как рекомендовал ему совет[1040]. Неудивительно, что Кале был выбран для особого обращения. В ноябре 1411 года, на заседании, которое должно было стать последним парламентом Генриха IV, и как раз в тот момент, когда принц был освобожден от своих обязанностей, Томас Бофорт, будучи канцлером, сделал заявление, которое отражало мышление принца и семьи Бофортов. И снова акцент был сделан на соблюдении закона: злоупотребления должны быстро и решительно наказываться. Кроме того, необходимо защищать море и просить деньги на особые нужды, связанные с его защитой и сохранением.

Подобные заявления несут на себе явный отпечаток влияния принца, а также Бофортов, двое из членов семьи которого, Джон и Томас, в последние годы исполняли обязанности адмиралов. Политическое и дипломатическое сближение с Бургундией, которое характеризовало новые отношения, сложившиеся в период контроля принца над советом (1410–11), требовало восстановления мира и порядка на море, поскольку такие отношения имели в качестве основной характеристики активную политику торговли между Англией и землями под бургундским контролем. И наоборот, не могло быть длительного и эффективного мира на море, если он не был заключен с герцогом. Бургундский союз, к которому стремился принц, был предназначен не только для достижения политических и военных целей; как показывают сложные переговоры с Нидерландами, он был необходим Генриху, если он хотел добиться успеха в восстановлении порядка на море. Он не мог сделать это в одиночку. Партнерство с властями по ту сторону моря было основополагающим условием мира на море.

Однако даже самые твердые намерения не могли сломать то, что для некоторых было привычкой всей жизни. Юридические свидетельства, взятые из дел, рассмотренных в канцелярии или в совете короля, а также из парламентов Генриха, убедительно свидетельствуют о том, что многие попирали лучшие намерения короля. На крайнем северо-востоке (например, в Нортумберленде, области, далекой от власти Вестминстера) пиратство не могло быть полностью искоренено. Деятельность двух Джонов Хоули, сначала отца, умершего в 1408 году, а затем его сына, часто оказывалась вне контроля местных королевских чиновников, которые жаловались на запугивание со стороны сторонников Хоули[1041]. То, что такие люди существовали и нанимались Хоули, становится ясно из текста петиции, поданной архиепископу Арунделу как канцлеру в 1412 году, в которой говорилось о Джоне Хоули-младшем, якобы захватившем приз на море у французов, при поддержке "ста человек или более, вооруженных и снаряженных для войны… к большому ужасу вышеупомянутых лиц [просителей] и всей округи, и к ущербу указанных подателей в 250 фунтов стерлингов…". В этом деле Хоули, похоже, поддержал Томас, лорд Кэрью (который позже помог Генриху организовать войну на море)[1042]. Как и на суше, морские грабежи совершались хорошо организованными группами людей, которые должны были с не большим уважением относиться к духу закона.

Экономические преступления — последняя категория, которую необходимо рассмотреть. Как таковая, она была обширной. В 1414 году было сказано, что король обеспокоен сборами (и, следовательно, прибылью), взимаемыми ювелирами[1043]; в 1420 году предполагалось принять меры против фальсификаторов весов[1044]; в 1416 году епископы, в ответ на жалобы, должны были умерить плату, взимаемую за составление завещаний