Генрих V - [135]
Это были действия человека, который чувствовал себя хозяином ситуации, который мог действовать без злопамятства в надежде как можно скорее восстановить нормальную жизнь. После освобождения некоторые из обвиненных в поддержке мятежа были переданы епископам, предположительно для выяснения их религиозных взглядов[975]. Но церковные источники не создают впечатления "охоты на ведьм" со стороны епископов. Одной из причин этого вполне могло быть то, что их лидер, архиепископ Арундел, умер 19 февраля, и смерть этого человека, который считал одной из своих главных задач защиту доктрин Церкви от нападок виклифитов и лоллардов,[976] возможно, повлияла на то, как церковные власти продолжили контратаку против побежденного и деморализованного врага. Когда в начале 1414 года епископ Репингдон из Линкольна посетил часть своей епархии, расположенную в Лестершире, недалеко от того места, где в мае 1413 года в результате расследования было обнаружено несколько человек, придерживавшихся идей виклифитов, он не стал обвинять их в измене[977]. Их религиозные идеи могли быть ошибочными, но разве это обязательно делало их предателями?
Реакция мирян на присутствие лиц, симпатизирующих, если не исповедующих, взгляды лоллардов после восстания 1414 года, кажется, была более враждебной, чем реакция короля или духовенства. В Кентербери мистику Марджери Кемпе народ угрожал огнем как "лжелолларду", а в Лестере в 1417 году мэр, назвав ее "лживой трусихой, лжелоллардом и обманщицей народа" и приказал посадить ее в тюрьму[978]. Именно епископ Линкольна Филипп Репингдон, сам бывший сторонник лоллардов, добился ее освобождения[979]. В Лондоне Томас Фоконер, лорд-мэр в 1414–15 годах, был заключен в Тауэр и оштрафован на 1.000 фунтов стерлингов за то, что якобы приказал казнить старого еретика Джона Клейдона, недавно признанного виновным в ереси и рецидиве судом нового архиепископа Кентерберийского Генри Чичеле. За этим эпизодом может скрываться нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Хотя Клейдон, вероятно, был казнен вполне законно, через некоторое время после этого события было заявлено, что его соратник, Ричард Бейкер или Гурмин, был сожжен вместе с письмом о помиловании, которые король даровал ему. Если это так, то можно утверждать, что мэр Фоконер действовал вопиющим образом вопреки королевской власти. Возможно, его действия отражали личную враждебность мэра к тем, кто был связан с ересью? Или, что еще более вероятно, это была попытка лоллардов вызвать беспорядки и раскол в городе?[980]
В одном смысле действия мэра Лестера и лорд-мэра Лондона соответствовали законодательству, которое было принято вскоре после мятежа в январе 1414 года. Решение Генриха провести предстоящий парламент в Лестере было смелым жестом: город находился в центре области, которая, как показали визиты епископа Репингдона, все еще была центром инакомыслия. Это также показало, насколько король был уверен в ослаблении угрозы со стороны лоллардов: в течение короткого времени жители Лестера могли видеть многих из самых важных фигур в стране, прогуливающихся по их улицам. Собрание парламента, первоначально запланированное на январь 1414 года, в конце концов, состоялось в конце апреля. Главной идеей речи канцлера Бофорта было неуважение к закону и сопутствующие беспорядки, проблемы, спровоцированные лоллардами[981].
Вскоре последовало юридическое оформление этого анализа. Необходимо было предпринять шаги, чтобы предотвратить заговоры и восстания лоллардов против короля, общественного порядка и закона. Король хотел укрепить закон, чтобы предотвратить повторение того, что произошло, и запугать лоллардов до состояния бездействия. Было ужесточено прежнее законодательство, обязывающее должностных лиц, начиная с канцлера и ниже, поклясться действовать против всех лоллардов и оказывать церкви всяческое содействие в их поиске, причем мировые судьи были обременены особой ответственностью в этом отношении[982]. Если мы хотим увидеть это законодательство в полном контексте, мы должны заметить, что Генрих в то же время уделял большое внимание работе судов по восстановлению правосудия в северных и западных районах Средней Англии. Другими словами, король был склонен рассматривать угрозу лоллардии не столько в духовном аспекте, сколько как часть более широкой угрозы общественному порядку. Таким образом, он мог не только придать ей большое значение среди социальных проблем, с которыми необходимо было бороться, но и осуществлять строгий контроль над средствами, используемыми для борьбы с ней. Таким образом, достигалась и поддерживалась значительная степень королевского контроля над Церковью.
Что же тем временем произошло с Олдкаслом? Вызванный в суд графства Мидлсекс, он не явился; 14 июня 1414 года он был объявлен вне закона. Позже в том же году король попытался склонить его к сдаче пообещав помилование. Попытка не удалась. По словам Томаса Уолсингема, Олдкасл оставался человеком тьмы, которому не хватало смелости выйти на свет
