Генрих V - [106]

Именно кардиналы созвали Пизанский собор, и именно влияние некоторых из них на Сигизмунда и Иоанна XXIII должно было привести к созыву Констанцского собора. Но если Иоанн был вынужден действовать против своей воли, то Сигизмунд — нет. С 1411 года он поддерживал контакты с английским двором. В феврале к нему прибыло английское посольство в составе сэра Хартунга ван Клукса и Джона Стоукса с целью поиска и предложения взаимной помощи, попытки добиться общего, а не конкретного сотрудничества между Сигизмундом и принцем, который в то время фактически контролировал власть в Англии. Как только принц принял корону в марте 1413 года, Сигизмунд написал ему письмо, выражая надежду, что он поможет в работе по достижению общего блага для христианства[825]. К этому времени Римский собор явно провалился, и Сигизмунд, возможно, уже планировал созвать другой. К осени 1413 года подготовка была завершена. 30 октября Сигизмунд объявил о созыве нового собора, который должен был состояться в имперском городе Констанц. Шесть недель спустя Иоанн XXIII начал рассылать буллы о созыве собора, одна из которых, направленная архиепископу Кентерберийскому (которым с весны 1414 года должен был стать Генри Чичеле), была датирована 12 декабря 1413 года в Лоди. Новый собор должен был собраться в первый раз 1 ноября, в День всех святых, 1414 года.

К тому времени, когда булла достигла Англии, Генрих V был королем уже большую часть года. Какие факторы могли повлиять на его мысли по поводу собора, задач, которые он мог бы решить, и последствий любых успехов, которых он мог бы достичь? Вопрос поставлен таким образом, поскольку очевидно, что, хотя церковные представители занимались духовными вопросами, в вопросах политики и взаимоотношений между государствами часто прислушивались к мнению короны. Так было и в случае с Пизанским собором. Именно Генрих IV прислушался, к тому как Угуччионе умолял англичан принять участие в соборе; король мог определять количество и статус своих делегатов; именно правительство короля влияло на политику в отношении собора[826]. Теперь было очевидно, что времена, когда Англия вносила лишь незначительный вклад в разрешение международных разногласий раскола, прошли. На Англию возлагались большие надежды, о чем свидетельствовало письмо Сигизмунда от марта 1413 года. К 1415 году, как писал французский кардинал Гийом Филластр, Англия, наряду с Францией, была в числе тех стран, от которых ожидалось больше всего. В этом вопросе инициатива должна была исходить от самого короля.

Перед теми, кто собрался в Констанце, стояли три основные проблемы: стремление к единству под главенством одного Папы, искоренение ереси и провозглашение реформ. Акт о низложении Григория XII и Бенедикта XIII, принятый в Пизе, потерпел неудачу: ни один из Пап не согласился на низложение. Хуже того, Александр V, Папа, избранный в Пизе, был выбран за его честность и завоевал уважение во время своего короткого понтификата; но выбор его преемником, Иоанна XXIII, был воспринят катастрофа. Констанцский собор, хотя и созванный буллами от его имени, был созван против его воли, поскольку Папа хорошо знал, что есть те, в частности, кардиналы и даже сам Сигизмунд, которые намеревались заставить его отречься от престола или, если это не удастся, добиться его низложения. Эта драма должна была занять большую часть внимания и энергии собора в первые месяцы его работы весной 1415 года, в то время как вопрос о папских выборах приобретет серьезное значение на более позднем этапе собора.

Ересь, вторая проблема, которая волновала собравшихся в Констанце, была вопросом, который очень близко касался Англии и ее короля. Многие знали о тесной связи между учениями английского ересиарха Джона Уиклифа, умершего в 1384 году, и богемца Яна Гуса. Некоторые труды Уиклифа были осуждены еще при его жизни; совсем недавно его книги были сожжены на Римском соборе, незадолго до вступления Генриха на престол. Хотя Уиклиф был мертв, считалось, что его влияние продолжает жить, как в Богемии, так и в Англии. В бытность свою принцем Генрих мог проявлять некоторое двойственное отношение к требованиям и идеалам лоллардов, поскольку англичане, разделявшие некоторые взгляды Уиклифа, были известны; но как король он должен был занять твердую позицию против ереси. За первые девять месяцев его правления церковный суд осудил сэра Джона Олдкасла, а затем последовало так называемое "Богоявленское восстание" 1414 года против королевской власти. Когда пришло время посылать своих представителей в Констанц и давать им инструкции, король не мог позволить себе быть мягким в вопросе ереси.

Что касается реформ, позиция Генриха была не столь ясна и однозначна. Насколько он лично верил в реформу или, что более важно, желал ее? Мы знаем о его симпатиях к некоторым более строгим религиозным орденам, о его поддержке Бригиттинского ордена и, как следствие, целей их основателя. Мы также знаем о его желании "встряхнуть" английских бенедиктинцев, в процессе чего ему предстояло сыграть личную роль в 1421 году. Более непосредственные симпатии к реформаторской деятельности церковного собора в 1414 году проявились в его назначении опытного и уважаемого епископа Солсбери Роберта Халлума главой английской королевской делегации. Халлум, как мы уже видели, уже участвовал в Пизанском соборе; что еще важнее, он был хорошо известен как епископ-реформатор, чей соборный капитул насчитывал среди своих членов некоторых прогрессивных священнослужителей того времени