Генрих Третий. Последний из Валуа - [72]
Бельгарду было не по силам бороться с таким противником. Он просит прощения, приносит новую клятву на верность королю, за что ему позволено сохранить за собой губернаторство в Салюсе.
Но этот компромисс нисколько не удовлетворил честолюбия Бельгарда. Он было снова взялся за организацию заговора, но тут внезапно умер – все дружно обвиняют Екатерину в том, что она его отравила.
Но королева-мать не обращает никакого внимания на эти пересуды. После того как она укрепила границу вдоль Альп, утихомирила Аквитанию и вернула под влияние монарха Лангедок, Дофине и Прованс, она решила, что может отправиться обратно в Париж.
Тут ее ждали дурные вести.
Ни Конде, ни пасторы, ни предводители наемников, получавшие от протестантов хорошее жалованье, не могли смириться с окончанием гражданской войны. Генеральная ассамблея протестантов, собравшаяся в Монтобане, воспользовавшись как предлогом несколькими стычками в укрепленных крепостях, отошедших им на полгода по договору, заключенному в Нераке, принимает решение не возвращать их. Выйдя из себя, король требует от Беарнца, чтобы он выполнил свои обязательства, но тот требует передачи ему Ахена и Кагора.
Однако ни один из Генрихов не хотел войны. Шесть месяцев проходят в безрезультатных переговорах, но ни Лига, ни вожди гугенотов не желают терять прекрасной возможности опалить все королевство огнем гражданской войны. В декабре 1579 года Конде тайно выезжает из Сен-Жан-д’Анжели, захватывает Ла-Фер, пытается поднять восстание в Пикардии, но, не найдя поддержки, укрывается у своих друзей в Германии.
Генрих III отправляет к королю Наваррскому генерал-полковника Строцци с настоящим ультиматумом: если соглашения, заключенные в Нераке, не будут соблюдаться, королевская армия начинает военные действия.
Но на требования, переданные Строцци, король Наваррский ответил отказом: он не мог пойти на уступки, не рискуя потерять руководство своей партией в пользу Конде. Это означало войну. Она казалась такой бессмысленной, что люди окрестили ее «Войной влюбленных», поскольку д’Обинье совершенно бездоказательно утверждал, что Маргарита, люто ненавидя своего брата, заставила Тюренна посоветовать королю Наваррскому начать военные действия. Эта война могла привести Францию к полной разрухе, и страну ждали неисчислимые бедствия, если в дело ввяжется монсеньор, а Лига, войдя в соглашение с Испанией, поддержит иностранное вторжение.
«Обращение к французскому дворянству», в котором король Наваррский пытался оправдать свои действия, совершенно не объясняло этого чудовищного предательства протестантов. В своем ослеплении яростной внутрипартийной борьбой реформаторы так и не поняли, что, нападая на либеральное правительство, они открывают путь своим злейшим врагам – Католической Лиге, фанатизм которой сдерживал только двор.
Генрих поступил очень мудро: он объявил, что не намерен считать врагами всех гугенотов. Если кто-либо из них заявлял в католический магистрат о своем желании сохранить верность королю, этому человеку гарантировалась защита. Подобная мера сослужила необыкновенную службу королю.
Неутомимая Екатерина посылает своему зятю открытое письмо, проникнутое патриотизмом и негодованием, а затем торопится к герцогу Анжуйскому: необходимо было любыми способами помешать ему присоединиться к мятежникам. Принц требует должности генерал-лейтенанта и полной свободы действий в Нидерландах, на что его мать, принципиальная противница вмешательства в дела других стран, соглашается с тяжелым вздохом.
После героической осады король Наваррский 31 мая 1580 года занимает Кагор, впервые проявив свои способности военачальника. Генрих поднимает две армии, задача которых – сдерживать напор Лиги. Третья армия под командованием Бирона спускается к Гаскони, разрушая все на своем пути.
А осенью во Франции разражаются эпидемии. Только в Париже коклюш, а затем чума уносят жизни тридцати тысяч человек.
Воспользовавшись всеобщей усталостью, монсеньор настойчиво предлагает себя в качестве третейского судьи. Ему очень хотелось завоевать Нидерланды, куда его теперь звал принц Оранский, напуганный появлением своего соперника, эрцгерцога Матиаса, а также новым наступлением испанцев, которые осаждали Камбре.
Франсуа принял делегатов Объединенных провинций и в Плесси-ле-Тур подписал с ними договор, согласно которому он обещал править как конституционный монарх и не смешивать свои интересы с интересами Франции, а также освободить Камбре. Король нисколько не возражает: необходимость как можно скорее закончить войну, а также угроза испанского вторжения на северных границах заставили его изменить свою точку зрения.
Развязку ускорило взятие Ла-Фера королевской армией. Протестанты, неспособные больше продолжать военные действия, согласились на новую конференцию, на которой герцог Анжуйский представлял короля, а Маргарита – своего мужа. Раздосадованные Гизы все же предлагают своему давнему врагу королю Наваррскому заключить тайный союз, если переговоры ни к чему не приведут. При этом совершенно ясна их истинная цель, и Беарнец уклоняется от расставленной западни.
В центре романа — фигура герцога Филиппа Орлеанского, который вопреки воле его дяди, Людовика XIV, стал регентом будущего Людовика XV и занимал это положение вплоть до совершеннолетия юного короля. И хотя годы регентства Филиппа Орлеанского положили начало веку Просвещения, современники не любили его, передав эту неприязнь потомкам. Филипп Эрланже (1903–1987), известный французский писатель и историк, автор ряда книг о французских монархах, пытается восстановить справедливость, рисуя противоречивый, психологически глубокий характер большого государственного деятеля.
Символ французского Возрождения, Диана де Пуатье (1499–1566), изображаемая художниками того времени в виде античной Дианы-охотницы, благодаря своей красоте, необыкновенным личным качествам и политическому чутью, сумела проделать невероятный путь от провинциальной дамы из опальной семьи государственного преступника до могущественной фаворитки Генриха II Валуа, фактически вершившей судьбы французской политики на протяжении многих лет. Она была старше короля на 20 лет, но, тем не менее, всю жизнь безраздельно господствовала в его сердце.Под легким и живым пером известного историка Филиппа Эрланже, на фоне блестящей эпохи расцвета придворной жизни Франции, рисуется история знатной дамы, волей судеб вовлеченной во власть и управление.
Варфоломеевская ночь — кульминационная точка жестокой войны между католиками и гугенотами, момент истины, в котором каждый человек, будучи гражданином Франции, должен был встать на сторону убийц или примкнуть к их жертвам. Потоки крови, захлестнувшие улицы Парижа, разделили всю страну на долгое время на два непримиримых лагеря, каждый из которых считал себя правым. В ту ночь решалась судьба государства, избравшего, в конечном счете, путь насилия и нетерпимости. Книга Филиппа Эрланже рисует трагическую картину этого события, анализируя по часам «черную ночь» в истории Франции, ставшей своеобразным предупреждением потомкам, которые пытаются разрешить вопросы веры с помощью меча.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.