Генрих IV - [52]

Но Генрих, казалось, уже устал бороться, чувствуя, против кого он борется. К тому же через три дня он уезжал.

Он даже не вспомнил, что Колиньи также был убит за три дня до отъезда.

Однако в ночь с тринадцатого на четырнадцатое он никак не мог обрести покой. Скептик поднялся, преклонил колени, пытался молиться. Были ли это предчувствия? Почему бы и нет?

И вправду, недостатка в предсказаниях и предзнаменованиях у него никогда не было. Во-первых, одно из предсказаний, которые ему были сделаны, уже дважды едва не исполнилось, а именно, что он погибнет в карете.

Первый раз он думал, что погибнет таким образом во время осады де Ла Фер. Он сопровождал герцогиню де Бофор из Травени в Муи. Лошади споткнулись в узком проходе и увлекли карету в пропасть. Карета была разбита, лошади или убиты, или покалечены.

Мы уже говорили о другом случае. Рассказывали, как, пересекая переправу в Нейи, карета упала в реку. В королевской карете было пять человек — король, королева, принцесса Конти, герцог Монпансье и герцог Вандом.

Король и герцог Монпансье выпрыгнули через дверцу до того, как карета оказалась в воде. Но королева, принцесса Конти и герцог Вандом не были столь счастливы. Первой вытащили принцессу Конти, она оказалась возле тонущей кареты. Карета продолжала погружаться. Ла Шатенере нырнул и вытащил королеву за волосы. Оставался герцог Вандом. Ла Шатенере еще раз нырнул и, к счастью, спас юного принца. Ла Шатенере был вознагражден, если предположить, что подобные услуги могут быть вознаграждены, особым знаком, осыпанным бриллиантами стоимостью в четыре тысячи экю, и назначением на место капитана гвардейцев королевы.

Итак, как мы сказали, король уже дважды чуть не погиб в карете.

К тому же в Германии для него составили гороскоп. По этому гороскопу жизнь его должна была оборваться внезапным ударом на пятьдесят седьмом году жизни.

Более того, знаменитый математик опубликовал, что Генрих IV счастливо и триумфально станет во главе монархии Европы, если ужасный случай, угрожающий ему, не остановит его на середине этого славного пути.

Тот же человек, который предсказал герцогу Гизу его убийство в Блуа и герцогу Мейену неудачу в баталии при Иври, сказал, что в этот 1610 год король умрет насильственной смертью.

На алтаре Монтаржи было найдено предсказание об этом гибельном дне, а в Булони видели плачущий лик Богоматери.

Супруга маршала де Ретца рассказывала, что королева Екатерина, желая узнать, что станет с ее детьми, нашла колдуна. Этот колдун показал ей зеркало, в котором можно было увидеть просторную залу, где каждый из ее сыновей проделывал столько же танцевальных туров, сколько лет ему суждено было прожить.

Франциск II появился первым и сделал один тур. Карл IX появился вторым и сделал четырнадцать туров. Генрих III явился третьим и сделал пятнадцать туров. Наконец, Генрих Беарнский появился четвертым, сделал двадцать один и исчез.

Во время церемонии коронования королю показали предсказание, полученное из Испании. В нем говорилось, что великий король, бывший пленником в молодости, умрет в мае. Король тряхнул головой.

— Не следует доверяться ничему, — сказал он, — что идет из Испании.

И, однако, обернувшись к Сюлли, добавил:

— Сюлли, что-то мешает моему сердцу веселиться.

Деревце, посаженное во дворе Лувра в первый день мая, упало само собой на девятый день того же месяца.

Бассомпьер и герцог Гиз прислонились в это время к решетке перед комнатой королевы. Бассомпьер склонил голову и указал на упавшее дерево герцогу Гизу.

— Если бы мы были в Германии или в Италии, — сказал он, — нужно было бы считать это падение дурным знаком, намеком на то, что рухнет дерево, в тени которого покоится мир.

Они не заметили короля, стоявшего за ними. К их громадному удивлению, он просунул между ними голову.

— Вы слышали, сир? — спросил Бассомпьер.

— Увы, да, — сказал король, — но вот уже двадцать лет, как мне забивают уши этими предсказаниями, а сбудется лишь то, что угодно Богу.

Королева со своей стороны сочла, что кстати были увидены два сна, сгущавшие все эти смутные страхи, которые, казалось, витали над Лувром.

В первом сне она увидела, что в момент, когда ювелиры завершали ее корону, все бриллианты, данные на украшение этой короны, превратились в жемчуг. А на языке сновидений жемчужины означали слезы.

Она вновь уснула. Но полчаса спустя вздрогнула и с криком проснулась.

— Что с вами, моя крошка? — спросил ее король.

— О! — воскликнула королева. — Какой отвратительный сон!

— Что же вам приснилось?

— О, ничего. Каждый знает сам, что не должен верить снам.

— Скажите все-таки!

— Мне приснилось, что вас ударили ножом.

— К счастью, это только сон, — сказал король.

— Но, может быть, все-таки, — настаивала королева, — я прикажу подняться Ла Ренуйер?

Ла Ренуйер была первой камеристкой королевы.

— О, — сказал король, — зачем из-за такой малости?

И он тотчас заснул. «Ибо, — говорит Матье, его историк, — он был принцем так хорошо устроенным, что имел две вещи в своем распоряжении — бодрствование и сон».

Девятого вечером Генрих играл в триктрак. Несколько раз ему казалось, что он видит капли крови. Сначала он молча старался стереть их платком, но не сдержался и спросил у партнера, не видит ли тот кровавых пятен.