Генрих IV - [14]

Королева-мать решила изменить порядок религиозного воспитания своих детей, разрешив им читать молитвы и петь псалмы на французском языке, а не на латыни, как требовал католический обряд. По завершении прений в Пуасси она позволила Теодору де Безу остаться при дворе, уважив коллективную просьбу Жанны д’Альбре, Конде и братьев Шатийонов, а те задумали, ни много ни мало, обратить в свою веру самого короля. Карл IX будто бы изъявлял такое желание, уверяя, что порвет с католицизмом, как только начнет править самостоятельно. Они принялись также обрабатывать и брата короля, будущего Генриха III, за которого Антуан Бурбон мечтал выдать замуж свою дочь Екатерину. Юный принц, прежде ревностный католик, начал поддаваться их влиянию и даже попытался увлечь своим примером сестру Маргариту, но тщетно: Марго до конца своих дней оставалась убежденной католичкой. Сама Жанна д’Альбре, как ни старалась, не могла обратить в свою веру будущую невестку.

Что же до Екатерины Медичи, то она продолжала демонстрировать широту взглядов (впрочем, она никогда не было ревностной католичкой и вообще глубоко верующим человеком). Испанский посланник при французском королевском дворе рассказал в своем донесении Филиппу II о невероятном представлении, разыгранном в его присутствии 24 октября 1561 года. Они чинно беседовали с королевой-матерью, когда в помещение ворвались верхом на ослах юные принцы. Впереди — Генрих Наваррский в красной сутане и стихаре, за ним следовали Карл IX, его братья и приятели, нарядившиеся прелатами и монахами. Екатерина Медичи искренне расхохоталась, тем самым приведя гостя в еще большее смущение. В ноябре этот кощунственный фарс повторился. На сей раз кавалькаду возглавлял Карл IX, облаченный в белый стихарь, с папским посохом и митрой на голове, ведя за собой Генриха Наваррского, братьев и приятелей. Эти «детские шалости», как назвала их, извиняясь перед важным иностранным гостем, королева-мать, весьма показательны для того непродолжительного периода, когда казалось, что в королевстве воцарились веротерпимость и свобода волеизъявления. В январе 1562 года государственный канцлер Мишель Лопиталь при поддержке Теодора де Беза и Колиньи и с одобрения Екатерины Медичи опубликовал эдикт о веротерпимости, впервые дозволявший во Франции отправление кальвинистского культа, хотя и при определенных условиях.

Война и первая утрата

Реакция католического лагеря не заставила себя долго ждать. Французское духовенство яростно протестовало, папство и Испания объединили свои усилия, чтобы помешать королеве-матери продолжать ее, как они говорили, сатанинскую политику. Слабым звеном, как всегда, оказался Антуан Бурбон, которого испанцы постарались увлечь лестными обещаниями, потребовав взамен, чтобы он провел через Королевский совет постановление о запрете протестантского культа. Осознав серьезность положения, поняв, что зашла слишком далеко, пошла на попятную и королева-мать. Карлу IX были возвращены его прежние наставники, Гизы опять оказались в фаворе, а Шатийоны, напротив, получили отставку.

Королевская чета Наварры была на грани полного разрыва отношений. Антуан окончательно сделал выбор в пользу католической церкви, за что Теодор де Без угрожал ему небесными карами, называя новым Юлианом Отступником. Жанна же, как всегда, была непреклонна, не считая возможным долее терпеть «отступничество» и амурные похождения супруга. Что же касается Антуана, то он уже порядком устал от непрестанных едких упреков и беспардонного прозелитизма супруги. Гизы подливали масла в огонь. Кардинал Лотарингский настоятельно советовал Антуану подумать о собственном благе и удалить от двора опасную супругу. Более того, с ней как еретичкой надлежало развестись, тем более что законность ее брака с Антуаном они подвергали сомнению (законным будто бы оставался ее первый брак с Вильгельмом Клевским, а с Бурбоном она жила «во грехе»). Отвергнутую супругу предполагалось заключить в тюрьму, дабы не позволить ей распоряжаться Наваррой и прочими доменами д’Альбре. Обретя таким способом свободу от супружеских уз, Антуан смог бы вступить в брак с вдовой Франциска II, прекрасной Марией Стюарт, получив вместе с ней целое королевство — Шотландию. Какая сказочная перспектива!

Однако к чести Антуана Бурбона, он не был злодеем, да и решимости сделать столь судьбоносный шаг у него не хватило бы. Он лишь согласился удалить Жанну от двора. Правда, Екатерина Медичи не соглашалась даже и на это, желая удержать наваррскую королеву при себе ради сохранения равновесия сил, чему придавала столь большое значение. «Господа лотарингцы» опять начали с угрожающей быстротой набирать политический вес, после того как Франсуа Гиз устроил 1 марта 1562 года резню протестантов в Васси и тем самым положил начало Религиозным войнам, на протяжении тридцати шести лет терзавшим Францию. Когда он возвратился в столицу, парижане встречали его как национального героя. По разным городам (Оксер, Кагор, Орильяк, Каркассон, Авиньон) прокатилась волна избиений гугенотов. Екатерина Медичи пребывала в нерешительности, не зная, какую тактику избрать. Выход из положения ей представился в заключении при посредничестве Жанны д’Альбре альянса с Конде. Предполагалось при его поддержке перебраться с Карлом IX в Орлеан и там запереться. Однако Гизы опередили Екатерину, не позволив ей ускользнуть из их рук. Жанна, лишившись поддержки королевы-матери, вынуждена была подчиниться требованию супруга: 28 марта 1562 года, оставив на его попечении сына, она с дочерью отправилась в Вандом. Прощаясь с матерью, маленький Генрих обещал быть стойким гугенотом, каким воспитал его отец. Правда, тот уже собирался сделать из него убежденного католика.