Генрих IV - [9]
Генрих II, вероятно, задал вопрос без всякого умысла, но Антуан вовсе не собирался предать забвению столь лестное предложение и раструбил о нем повсюду, чтобы поставить короля в безвыходное положение.
Сохранился портрет Генриха IV в этом возрасте, написанный неизвестным наваррским художником. На нем изображен красивый мальчик с вьющимися светлыми волосами, полными щечками, тонко очерченным носом и изящными ушными раковинами. Его примечательная внешность резко контрастирует с невыразительными лицами маленьких Валуа. По этому портрету едва ли можно угадать, что впоследствии нос вытянется, как клюв, подбородок выступит вперед, а лоб увеличится, обнажая виски. Спокойный взгляд больших выразительных глаз и насмешливый рот создают впечатление сосредоточенности, но одновременно и открытости.
Мальчик очаровал двор. Ожидали увидеть маленького крестьянина, грубого «беарнца», а увидели того, кем он был по рождению — Бурбона-Валуа, но более французского, так как мать его не была итальянкой, как у его кузенов Валуа. Напрасный труд искать в нем этнические или региональные признаки. По крови он был французским принцем. С возрастом он стал похож на свою мать Жанну и бабку Маргариту Валуа, поэтому с пятнадцати-шестнадцати лет в нем можно заметить большое сходство с Франциском I, который был его двоюродным дедом. Остальным же — энергией, характером и умом — он обязан как воспитанию, так и породе.
Маленький регент
После подвигов ребенка при дворе семья разъехалась. Отец последовал за двором в Виллер-Коттре, потом снова стал главнокомандующим в Пикардии. Жанна и Генрих покинули Париж и с небольшими остановками прибыли на Юг. Летом к ним присоединился Антуан, чтобы вместе с семьей совершить торжественный въезд в Бордо, который на этот раз предназначался лично ему как губернатору Гиени. Потом он возвратился во владения жены. Не потребовалось много времени, чтобы убедить его в справедливости территориальных претензий Альбре. Жанна, как и ее отец, не отказалась от Памплоны, и Антуан вступил на опасный путь тайных переговоров в безумной надежде, что Испания отдаст ему земли по ту сторону Пиренеев. Непомерное рвение подтолкнуло его к тем же крайностям, что и его тестя, вплоть до измены. Будучи французским принцем и военачальником на службе у короля Генриха II, он дошел до того, что дал опрометчивые обещания Филиппу II, сам толком не зная, сможет ли он их выполнить. Несчастный выбрал самый неподходящий момент, чтобы столь серьезно себя скомпрометировать. В августе 1557 г., когда он дал понять Мадриду, что возможен военный союз против Франции, испанские войска вторглись в Пикардию. Их мощное наступление закончилось поражением и капитуляцией французской армии. Адмирал де Колиньи был окружен с его армией в Сен-Кентене, потом взят в плен. Дорога на Париж была открыта врагу.
Вторжение во Францию еще больше усугубило измену герцога Вандомского. Генрих II не удивился, узнав об интригах своего кузена. Антуан мог опасаться настоящих репрессий: король вполне мог похитить Жанну и ребенка и держать их в качестве заложников. Поэтому он решил принять контрмеры и срочно переправить их в Испанию, но вскоре передумал. Принцу крови прощалось все что угодно. С обычным для него непостоянством, раздражавшим его окружение, он снова переметнулся к королю. Генрих II его простил. Теперь нужно было воспользоваться первой же возможностью для путешествия в Париж. Такая возможность вскоре представилась: было объявлено о бракосочетании дофина Франциска и королевы Шотландии Марии Стюарт. В январе 1558 г. Жанна и Антуан отправились ко двору.
Их не остановил новый траур: в ноябре по глупой случайности погиб их последний сын, граф де Марль, которому было два с половиной года. Некий дворянин и кормилица развлекались, перебрасывая ребенка, как мячик, через балконную дверь. Кормилица не поймала его, и он вылетел наружу, сломав при падении ребро. Боясь наказания, кормилица никому не сказала о несчастном случае, ребенка не лечили, и он умер. Генрих остался единственным сыном. Ему было тогда четыре года. Его родители сочли, что он достаточно взрослый, чтобы стать во главе их владений, и отбыли на свадьбу дофина. Принц Беарнский, назначенный по этому случаю регентом и наместником, остался в По под опекой барона де Миоссанса и другого кузена, Людовика д'Альбре, епископа Ласкарского.
Итак, мальчик получил свой первый политический пост. Разумеется, он не председательствовал на совете и не давал указаний, но его ранг сам по себе был символом власти, которую он олицетворял, присутствуя на ассамблеях. И это в четыре года! Впрочем, в XVI веке такое не было исключением.
Маленькие горцы
Сельское детство Генриха IV послужило исторической канвой для создания легенд о великом Беарнце. Они издавна использовались в качестве назидания как образец идеального воспитания принца. Пока на троне сидели Бурбоны, воспитатели живописали их наследникам детство великого предка. Основатель новой династии стал примером героя, воспитанного по-спартански, закаленного физическими упражнениями, приученного по-дружески относиться к своим сверстникам, какого бы скромного происхождения они ни были.
В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.
«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
«Что касается причины предписания моему дорогому соучастнику покинуть пределы Республики, это не была игра, потому что Государственные инквизиторы располагали множеством средств, когда хотели полностью очистить государство от игроков. Причина его изгнания, однако, была другая, и чрезвычайная.Знатный венецианец из семьи Гритти по прозвищу Сгомбро (Макрель) влюбился в этого человека противоестественным образом и тот, то ли ради смеха, то ли по склонности, не был к нему жесток. Великий вред состоял в том, что эта монструозная любовь проявлялась публично.
Марии Медичи (1573–1642) пришлось пережить бурные времена, будучи супругой знаменитого Наварры. После его смерти она была объявлена регентшей при малолетнем короле Людовике XIII и правила страной в течение семи лет, сохраняя относительный мир и спокойствие.Ее образ всегда был как бы затушеван, завуалирован по сравнению с другими выдающимися женщинами Истории. Насколько это справедливо, судить читателю. Рассказ о жене Великого Повесы и матери своего августейшего сына, имевшей кроме него еще четверых детей, напомнит о том, что сильные мира сего в личном плане мало чем отличаются от простых смертных…Книга будет интересна широкому кругу читателей.
Авантюрная жизнь семейства Борджиа, полная внезапных поворотов и неожиданных развязок, дает нам богатые сведения о психологии исключительных личностей, не дающих себе труда сдержать порывы своих страстей. Но их история интересна еще и тем, что их судьба неотделима от судеб мира: через призму их жизни мы наблюдаем великие потрясения конца Средневековья, революцию нравов и мышления, породивших современную эпоху.
Книга посвящена жизни и деятельности активного участника Великой французской революции конца XVIII века, впоследствии ставшего министром полиции Директории и Наполеона, Жозефа Фуше. Его биография дана на фоне крупнейших событий европейской истории.
Книга содержит биографии всех, кто в разное время получил звание генерал-фельдмаршала России. Это такие выдающиеся полководцы, как Суворов, Румянцев, Кутузов, Барклай-де-Толли. а также менее известные, по сыгравшие определенную роль в истории страны: Салтыковы, Репнины, Дибич, Паскквич, Воронцов, Милютин. Среди награжденных чином фельдмаршала государственные деятели, представители правящих династий России и Европы, служившие в русской армии иностранные подданные. Для широкого круга читателей, интересующихся российской историей.