Генрих IV - [31]

Ко французскому двору, стараясь опередить Жанну, спешил другой кортеж, кортеж папского легата Александрини, которому папа предписал любой ценой помешать бракосочетанию. Легат оказался проворнее, он первым прибыл в Блуа и долго беседовал с королевой-матерью. Желая избежать скандала, Екатерина Медичи отправила к Жанне кардинала Бурбонского, чтобы задержать ее в пути. Жанна испугалась, что брачные планы были всего лишь уловкой с целью ее обмануть, и даже хотела повернуть обратно, но Екатерина рассеяла ее сомнения. Их встреча состоялась 15 января 1572 г. в замке Шенонсо.

Потом Жанна и ее дочь встретились с Маргаритой, которая оказала им «все знаки внимания и уважения и откровенно выказала им свое расположении», как написала Жанна сыну. 21 февраля Екатерина Бурбонская сделала приписку к письму матери: «Я видела мадам Маргариту, которую нашла очень красивой, и хотела бы, чтобы вы увидели ее сами. Я ей много говорила о вас, и она пообещала мне не лишать вас своего расположения. Она подарила мне прелестного щенка, которого я очень полюбила».

Все было бы хорошо, если б Маргарита поддалась на уговоры своей будущей свекрови отречься от католичества. Но принцесса не собиралась отказываться от религии, в которой ее крестили. Впрочем, все подрывало слабое здоровье королевы Наваррской: и насмешки невестки, вдовствующей герцогини Конде, и смехотворные любовные похождения ее племянника Конде. «Если вы не умеете пристойно предаваться любви, — писала она сыну, — то я вам советую вообще этим не заниматься». Вот уж такому совету Генрих не последует никогда.

Поскольку папа не давал разрешения на брак, Карл IX попросил теологов Сорбонны высказать свое мнение и, не дожидаясь их ответа, предложил свадебный церемониал, который должен был удовлетворить обе партии: брачные клятвы будут произнесены на паперти собора Парижской Богоматери принцу крови, кардиналу Бурбонскому, и жених, если захочет, может не присутствовать на последующей за этим мессе. Жанна не могла отказаться от такого предложения, не вызвав неодобрения своих друзей, особенно Людвига Нассау. 11 апреля был составлен брачный договор, который будет подписан женихом 17 августа, после смерти матери.

Жанна послала Генриху в Беарн сигнал к отъезду. Карл IX поручил Бирону ускорить его, но принц был прикован к постели лихорадкой. После выздоровления он 22 мая выехал из По. В Нераке, где Генрих задержался из-за весенних паводков, размывших дороги, он, если верить легенде, любезничал с дочерью садовника замка по имени Флоретта. История, быть может, и правдивая, но ее завершение ложно; несмотря на надпись у источника Флоретты на берегу Баизы, девушка не бросилась в реку — она прожила еще двадцать лет и умерла 25 августа 1592 г.

Смерть королевы Жанны

Несмотря на недомогание, Жанна посещала лавки и мастерские, выбирая там одежду и драгоценности для торжественного дня. Усталость ускорила ее болезнь, вероятно, туберкулезной этиологии. Y нее резко подскочила температура, и вскоре она почувствовала сильные боли в правом легком. Не питая никаких иллюзий по поводу своего состояния, она 7 июня составила завещание в присутствии парижского нотариуса Эсташа Гогье. В нем Жанна наставляет сына «никогда не сворачивать с пути истинной веры и не предаваться обычным для этого мира порокам». Она поручает сына заботам его кузенов Конде и Конти и доверяет ему опеку над сестрой Екатериной, которая должна будет закончить свое образование в Беарне, и просит не допускать к ней иных женщин, кроме добропорядочных протестанток, пока дочь не выйдет замуж за протестантского принца.

Жанна скончалась 9 июня на сорок третьем году жизни. Хотя позже поговаривали об отравлении, результаты вскрытия не оставляют сомнений в причине ее смерти: правое легкое сильно поражено, в нем обнаружено затвердение и прорвавшаяся гнойная опухоль, которая вызвала смерть; в черепе, вскрытом по ее желанию, чтобы узнать причину мучивших ее головных болей — она боялась передать детям неведомую болезнь, — врачи увидели «какие-то пузырьки, наполненные жидкостью».

Двор погрузился в глубокий траур, но католики в Париже, Риме и Мадриде не скрывали своей радости. Теперь из старшего поколения еретиков остался один Колиньи.

Когда Генрих IV 12 июня узнал о болезни матери, он был в Вертейль-сюр-Шарант. На следующий день — гонец передал роковое известие Бирону, который решил утаить его от принца до второй половины дня. Но за обедом пастор в застольной молитве помянул усопшую королеву. Это не ускользнуло от внимания Генриха. «Это был тяжелый удар. Встав после молитвы, принц удалился в другую комнату, откуда присутствующие услышали стоны и рыдания».

Из-за отсутствия его собственных признаний мы не можем судить о степени его горя, но во всяком случае можем представить его потрясение, которое он испытал из-за изменения своего статуса. Внезапно он стал королем Наварры, ответственным за свою судьбу и за судьбу королевства и протестантской партии, единственной правомочной стороной в самый трудный момент переговоров о браке с Екатериной Медичи и Карлом IX. У него снова началась лихорадка, и он отложил отъезд, отказавшись даже присутствовать на похоронах матери, для которых он вынужден был одолжить 6000 ливров, чтобы оплатить церемонию. Жанну похоронили в отсутствии сына в склепе собора Святого Георгия в Вандоме рядом с мужем, вопреки ее желанию покоиться в Лескарском храме, погребальном склепе королей Наварры. Это было первое нарушение Генрихом последней воли матери, за ним последуют и другие.