Генрих IV - [2]

Шрифт
Интервал

Итак, мы хотели бы по мере сил описать здесь не Францию Генриха IV, а скорее, если можно так выразиться, Генриха IV Франции, человека с исключительной судьбой, одаренного необыкновенными качествами, столкнувшегося со страной и обществом, которые его или принимали, или отвергали, но с самого начала сообразовали его личность со своими реалиями. Генрих IV — зеркальное отражение своего времени и одновременно разрушитель старого мира, вежливый и дерзкий, наивный и прагматичный, никогда не стоявший в стороне от общественной жизни.

Поскольку мы пытаемся понять связи Беарнца и французов, как умолчать о сражениях в «век сражений» или о любви в «век любви»? Ведь битвы, любовь и охота — за исключением последних, более «буржуазных», лет — являются основными событиями его жизни. Венецианский посол писал: «Король, когда он в хорошем настроении, при случае часто говорит, что до сих пор предавался лишь трем удовольствиям: войне, охоте и любви». В конечном счете, это жизнь, проведенная в седле, из лагеря — в постель, из постели — в лес, из леса — в лагерь. Да, бесконечное движение, неимоверная энергия, неукротимый темперамент, но необыкновенно близкий нам дух. На этих страницах мы изложим его беседы с современниками, попытаемся увидеть его глазами тех, кого он любил, не забывая о словах Люсьена Февра: «Историк не тот, кто знает, а тот, кто ищет».


Париж, 3 августа 1982 г.

Часть первая

Наш Генрих

В течение тридцати лет Генрих принадлежал истории, которая в прямом смысле этого слова не является историей Франции. Он человек Юго-Запада. Генрих часто считается наследником Валуа, с самого детства влекомым неудержимой силой крови к постепенному завоеванию короны, согласно заданной траектории, которая приведет его непременно из По в Париж. На самом деле это не так. Он все же принадлежал к другому миру. Для него податься на Север до Пуату, перейти через Луару значило попасть «во Францию», в совершенно другую страну, страну Капетингов. Судьбы, предопределенные династическими браками, сделали его пиренейским принцем, вассалом французского короля в большей части своих владений и сувереном на остальной территории. Его суверенная собственность была территориально менее значительна, но она придает совокупности его «государств» облик независимого княжества — благодаря блеску маленькой наваррской короны.

В Беарне его называли «наш Генрих». Местоимение «наш» отражало не только панибратское отношение простого народа к принцу, но глубокое уважение к нему как к защитнику от капетингского централизма — защитнику обычаев, свобод, национальной самобытности. Нужно подчеркнуть, что это было уделом Генриха Наваррского в течение почти половины его жизни. Вплоть до смерти герцога Алансонского, младшего сына Екатерины Медичи, умершего в царствование своего брата Генриха III, Беарнец оставался верен национальному самосознанию, пробужденному его предками в раздробленной, но тем не менее единой Гаскони. Религиозный конфликт еще более подчеркнул выделенность пиренейского Юга, уже имевшего свою политическую, культурную и языковую историю. Сын Жанны д'Альбре, как Антей, черпал там новые силы всякий раз, когда возвращался туда, после пребывания при французском дворе, пагубного влияния которого опасалась его гугенотка-мать.

Когда начнется война, Гасконь послужит ему ареной боевых действий, потом стратегической базой для более удаленных сражений. Она даст ему самое ценное — верных соратников, которые обеспечат ему первые успехи и определят будущее. Благодаря их поддержке Беарнец сможет вынудить победу не изменять ему до конца. Опираясь на дружбу и преданность, а также и на любовь, любовь Коризанды, он достигнет вершины и выполнит свое предназначение. Первая ступень ракеты, поднявшая его, становится ненужной. Он отрывается от нее и окончательно выходит на национальную орбиту.

Конечно, неблагодарность была одной из черт его характера, но следует заметить и то, что он иногда вынужден был проявлять ее из политических соображений. Однако отказ от родины, вне всяких сомнений, вызывал у него угрызения совести в течение всей его французской жизни. Неопровержимым доказательством этому служит тот факт, что после того как он перешел границы Гиени в 1588 г., направляясь на завоевание Севера, он больше никогда туда не вернулся. Не один раз он будет говорить о желании вновь увидеть родные места. Он даже планировал совершить туда свадебное путешествие с Марией Медичи, но так никогда и не осуществит своих намерений, даже после карательной военной операции, которая приведет его в Лимож, к границе его владений. Хотя он и расхваливал своему окружению По и свой замок и предавался ностальгическим воспоминаниям о прежних днях и старых товарищах, о юношеских забавах и красоте родных гор, — Беарн и Наварра, присоединенные им в 1607 г. к владениям короны, стали для него всего лишь частью Франции. Вернуться в По или Нерак значило перестать быть королем Франции, выслушивать чьи-нибудь сожаления и упреки. Хоть на время стать собственностью страны, которую он покинул, как покидают любовницу, — с чувством вины.


Рекомендуем почитать
Почему Боуи важен

Дэвид Джонс навсегда останется в истории поп-культуры как самый переменчивый ее герой. Дэвид Боуи, Зигги Стардаст, Аладдин Сэйн, Изможденный Белый Герцог – лишь несколько из его имен и обличий. Но кем он был на самом деле? Какая логика стоит за чередой образов и альбомов? Какие подсказки к его судьбе скрывают улицы родного Бромли, английский кинематограф и тексты Михаила Бахтина и Жиля Делёза? Британский профессор культурологии (и преданный поклонник) Уилл Брукер изучил творчество артиста и провел необычный эксперимент: за один год он «прожил» карьеру Дэвида Боуи, подражая ему вплоть до мелочей, чтобы лучше понять мотивации и характер вечного хамелеона.


Клетка и жизнь

Книга посвящена замечательному ученому и человеку Юрию Марковичу Васильеву (1928–2017). В книге собраны воспоминания учеников, друзей и родных.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

Книга представляет собой галерею портретов русских либеральных мыслителей и политиков XVIII–XIX столетий, созданную усилиями ведущих исследователей российской политической мысли. Среди героев книги присутствуют люди разных профессий, культурных и политических пристрастий, иногда остро полемизировавшие друг с другом. Однако предмет их спора состоял в том, чтобы наметить наиболее органичные для России пути достижения единой либеральной цели – обретения «русской свободы», понимаемой в первую очередь как позитивная, творческая свобода личности.


Краснознаменный Северный флот

В этой книге рассказывается о зарождении и развитии отечественного мореплавания в северных морях, о боевой деятельности русской военной флотилии Северного Ледовитого океана в годы первой мировой войны. Военно-исторический очерк повествует об участии моряков-североморцев в боях за освобождение советского Севера от иностранных интервентов и белогвардейцев, о создании и развитии Северного флота и его вкладе в достижение победы над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Многие страницы книги посвящены послевоенной истории заполярного флота, претерпевшего коренные качественные изменения, ставшего океанским, ракетно-ядерным, способным решать боевые задачи на любых широтах Мирового океана.


Мятежная муза Камоэнса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том Монаген - соревнующийся

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чингиз-хан

В монографии рассказывается о выдающемся монгольском правителе и полководце — Чингиз-хане. Книга охватывает все периоды его жизни. Автор подробно анализирует ход военных походов, боевое искусство и причины побед монголов. Особое внимание уделяется анализу хронологии излагаемых событий. Книга иллюстрирована рисунками и картами. Издание рассчитано на самые широкие круги читателей.


Мария Медичи

Марии Медичи (1573–1642) пришлось пережить бурные времена, будучи супругой знаменитого Наварры. После его смерти она была объявлена регентшей при малолетнем короле Людовике XIII и правила страной в течение семи лет, сохраняя относительный мир и спокойствие.Ее образ всегда был как бы затушеван, завуалирован по сравнению с другими выдающимися женщинами Истории. Насколько это справедливо, судить читателю. Рассказ о жене Великого Повесы и матери своего августейшего сына, имевшей кроме него еще четверых детей, напомнит о том, что сильные мира сего в личном плане мало чем отличаются от простых смертных…Книга будет интересна широкому кругу читателей.


Фуше

Книга посвящена жизни и деятельности активного участника Великой французской революции конца XVIII века, впоследствии ставшего министром полиции Директории и Наполеона, Жозефа Фуше. Его биография дана на фоне крупнейших событий европейской истории.


Генерал-фельдмаршалы России

Книга содержит биографии всех, кто в разное время получил звание генерал-фельдмаршала России. Это такие выдающиеся полководцы, как Суворов, Румянцев, Кутузов, Барклай-де-Толли. а также менее известные, по сыгравшие определенную роль в истории страны: Салтыковы, Репнины, Дибич, Паскквич, Воронцов, Милютин. Среди награжденных чином фельдмаршала государственные деятели, представители правящих династий России и Европы, служившие в русской армии иностранные подданные. Для широкого круга читателей, интересующихся российской историей.