Геном Пандоры - [5]

Но твари уже не просто играли. Та, что скатывалась с горки, ощерила зубастую пасть и резво понеслась вперед. «Так, наверное, атакует акула», – подумал Колдун, глядя на треугольник зубов, и только секунду спустя вспомнил, что акулы для атаки переворачиваются на спину.

Над ухом грохнул выстрел. Тварь кувыркнулась и зарылась мордой в обломки. Две ее товарки уже спешили на помощь, визжа и источая зловоние. Над головой Колдуна простучала очередь, остановившая бег тварей – но поздно. Развалины вскипели черно-белыми горбатыми спинами.

– Сматываемся! – заорал Хантер и рванул Колдуна за локоть.

Над парком заметалось эхо. Андроид бил без промаха, короткими очередями, однако тварей было много. Вся округа кишела ими, они перли спереди и с боков. Колдун прищурился, отыскивая самую крупную. Ага, вот он, коренастый, почти квадратный самец. Мощная грудь, короткие кривые лапы с длинными когтями, широкая оскаленная пасть. Колдун сосредоточился. Зверь развернулся и цапнул ближайшего к нему кореша за холку. Затряс головой, как терьер, ломающий хребет крысе. Жертва взвизгнула и рванулась, оставляя в зубах нападавшего кровавые ошметки шкуры, а Колдун уже переключился на следующего. Новый зверь умело вспорол соседу живот. На грязный бетон хлынули кишки. С дюжину черно-белых хищников отвлеклись от людей и кинулись добивать упавшего. В воздух полетели багряно-черные внутренности, кольцо пожирателей сомкнулось. Добиваемая скотина орала. Вскоре на месте игрового зала «Макдоналдса» катался полосатый, воющий и визжащий клубок.

Когда Колдун развернулся к товарищам, в лоб ему смотрело дуло карабина. Хантер, оскалившийся, мертвенно-бледный в наступивших сумерках, пятился и бормотал:

– Мутант… Тварь из леса. Один из этих, а?

Колдун на всякий случай поднял руки и пояснил:

– Я родился в городе.

Это не помогло. Наверное, рейнджер нажал на спуск, потому что громыхнул выстрел. Но сам охотник уже валялся на земле, а его карабин был в руках у Батти. Хантер вытаращился на андроида:

– Ты на кого руку поднял, сука?

– Простите, сэр, но мой приоритет – защита человеческой жизни…

– Я родился в городе, – повторил Колдун. – Предки работали на фабрике по производству «Вельда», ну и вот… Так получилось.

– Сэр, – с издевательской вежливостью проговорил солдат. – Не важно, где вы родились. Но если сейчас не пошевелите ногами, умрете вы здесь.

С юга, со стороны города, раздался вой. Кажется, к бело-черным спешило подкрепление, а может, это был кто-то новенький.

Батти, все еще сжимая в руке карабин – винтовку он закинул за плечо, – вздернул Хантера на ноги. Охотник трепыхнулся, но хватка у андроида была железная.

– Карабин отдай, – буркнул Хантер, отводя глаза. – Не буду я в него стрелять.

Поколебавшись не больше секунды, Батти вернул охотнику карабин. Стрелять тот и правда не стал, но, когда они отступали по дорожке, мимо мертвого тира, мертвых аттракционов и мертвой горы, следил за Колдуном, а не за сцепившимися в обломках «Мака» химерами.

А с Вечерским надо было решать. Сгустились сумерки, от земли пополз туман, и вой на юге стал заметно сильнее. Вверху зелено мерцали кабинки колеса обозрения, с которых еще не полностью слезла фосфорическая краска. Вороньим гнездом темнел запутавшийся в «русских горках» корпус вертолета.

Раненый все не умирал, хотя по замыслу давно должен был захлебнуться собственной кровью. Черная корка почти залепила рот, и андроид периодически счищал ее гигиенической салфеткой. Колдун подозревал, отчего Вечерский держится так долго, но высказывать подозрения не собирался. Андроид и Хантер опять препирались.

– Я не могу бросить человека, – сказал Батти.

– Программа не позволяет?

Андроид не ответил.

– Ладно. Не можешь бросить – грузи на мотоцикл, и почесали отсюда.

Из четырех мотоциклов, входивших в снаряжение отряда, два пережили падение и сейчас стояли у чертова колеса, сцепившись рулями.

– Его нельзя трогать, сэр. Он умрет, – упрямо повторил Батти.

– Да он и так покойник!

Вздохнув, Колдун присел на корточки рядом с Вечерским и положил ладонь ему на лоб. Раненый захрипел. Охотник стремительно обернулся:

– Эй, гаденыш мутантный, ты чего с ним делаешь?

Вечерский мучительно пытался что-то сказать. Колдун поднял глаза:

– Он хочет, чтобы мы оставили его здесь.

– Так ты и людей, сучара, читаешь?

– Не людей. Не всех людей. Тех, кто подключен к «Вельду».

Хантер недоуменно моргнул, и Колдун добавил:

– Это вроде компьютерного интерфейса.

– Пацан, «Вельд» – это дурь. И в башке у тебя дурь.

Раненый дернулся. Глаза его закатились.

– Он что-то транслирует, – тихо сказал Колдун. – Я не знаю, кому и куда.

Рука Вечерского шевельнулась, принялась ощупывать землю вокруг. Колдун подсунул под шарящую руку осколок стекла. Сжав осколок и по-прежнему не открывая глаз, Вечерский с силой выцарапал на фанере «ОСТА». Буквы вышли кривыми, едва видными в последнем дневном свете. Пальцы умирающего разжались, выронили осколок.

– Откуда я знаю, что это не ты всунул ему в башку? – сварливо спросил Хантер.

– Вы же сами хотели его бросить.

Андроид молча подошел к мотоциклам и принялся приторачивать груз. Хантер поглядел на это, плюнул и злобно бросил: