Гении разведки - [31]

И Павел Анатольевич, без всяких шуток, проявил мудрость. Понял, что как раз этой группе, как бы ее ни называли, и придется заниматься не только предотвращением и пресечением провокаций на границе, о которых столько говорилось и поддаваться на которые так строго запрещалось, но и разведывательной и диверсионной работой в тылу фашистов, если они осмелятся напасть на СССР.

Это при том, что даже теоретически предполагать, будто Гитлер может нарушить пакт и напасть на СССР, было запрещено. Похожих запретных тем накануне Великой Отечественной войны в Красной армии и в советской военной науке существовало немало.

Однако раньше, в начале 1930-х, был разработан план «глубокой операции». Согласно этой стратегической инициативе в тылу наступавшего противника должны были проводиться разведывательные действия, поддержанные постоянными диверсионными вылазками. «Глубокая операция» была обкатана во время маневров Красной армии, полностью доказав свою эффективность.

Тогда же, в 1930-х, в приграничных регионах тайно готовились на случай вторжения врага — любого — партизанские отряды. Состоял в них крепко держащий язык за зубами, идеологический актив — члены партии, комсомольцы… Закладывались для этих отрядов подальше от границы тайные схроны оружия. Командирами назначались не просто опытные, а сугубо профессиональные чекисты. Даже сборы хотя не часто, но проводились.

Однако тактику, при которой предполагалось воевать на своей, пусть временно, но захваченной противником территории, признали ошибочной, идеологически порочной, советский народ расслабляющей. Сама военная доктрина подобного не допускала. Представление о начальном периоде войны было неоправданно оптимистичным. Оборона рассматривалась как исключительно короткий по времени вид боевых действий. Ее цель — выигрыш времени для проведения мобилизационных действий. Боевой наступательный дух был основой военной доктрины. Вся стратегия предусматривала переход в наступление сразу же после отражения первых атак противника. Биться приказывалось там, на их территории, а не здесь, так что какие могут быть партизанские отряды, да еще и действующие в связке с заранее подготовленной агентурой.

Об этом почти не пишется, но от таких визуальных по сегодняшней терминологии отрядов остались не одни лишь воспоминания. Так, в Белоруссии будущие партизаны прошли с 1930 по 1936 год отличную подготовку. Многие из давних ее участников сумели применить приобретенные навыки еще на первом году Великой Отечественной войны. Один из организаторов партизанского движения, наставник Зои Космодемьянской, полковник Артур Спрогис подтверждал в своих мемуарах: «Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу… Все, чему мы научились в мирное время, оказало нам неоценимую помощь в борьбе с немецкими оккупантами».

Планы заброски партизанских отрядов в приграничные западные районы страны изучал, а затем и одобрил нарком обороны Климент Ворошилов. Но изменилась политическая конъюнктура, взяла верх точка зрения Сталина, что воевать предстоит не с Германией, а с Англией, и осторожный, послушный Климент Ефремович возражать не посмел. Наверное, поэтому и установил рекорд пребывания в Политбюро и Президиуме компартии — 34 с половиной года.

И летом 1939-го, накануне Второй мировой войны, партизанские отряды по-тихому распустили, приказав обо всем забыть. Закладки оружия и боеприпасов изъяли.

Но уж если заговорили о Белоруссии, то давайте обратимся и к Украине, в данном случае — Западной. Принято считать, что лидер ОУН — УПА Степан Бандера и всякая националистическая нечисть особо лютовали при отходе немцев и после окончания войны. Нет, серьезный урон отступавшей Красной армии члены ОУН нанесли именно в конце трагического июня. Много писалось о высылках, арестах, даже расстрелах с советской властью несогласных, последовавших вслед за предвоенным присоединением Западной Украины к Советскому Союзу. Но как тогда объяснить, что фашисты сумели еще до 22 июня 1941 года вооружить около двух — двух с половиной десятков тысяч местных жителей-западенцев, Советский Союз ненавидевших? Они терроризировали население, расстреливали отступающих красноармейцев, нападали на отходивших в беспорядке бойцов, захватывали, например, во Львовской, Тернопольской областях стратегические пункты, маленькие, порой и не очень, городки и города.

А многоопытный заместитель Судоплатова Наум Эйтингон, прошедший школу гражданской войны в Испании, за несколько отпущенных до 22 июня дней кое-что успел. Сумел провести некие аналогии между испанскими событиями и войной, на наших границах назревавшей. Были у воевавших в интернациональных бригадах коминтерновцев, прямо напишу — иностранцев, свои диверсионные отряды, действовавшие в тылу франкистов. А сама Красная армия не часто, однако довольно успешно использовала скорее не партизанские, а разведывательно-диверсионные группы в неудачную для нас Финскую кампанию.

Только кто дальше объединит усилия НКВД, военной разведки, вечно запрятываемого в тень Коминтерна и еще многих других ведомств и организаций в организованную, управляемую из Москвы силу, способную вести партизанскую войну на пусть гипотетически захваченной территории СССР?