Гении неба - [15]

— Ты едещь в холодную Роосию? Чем я могу помочь? Когда ты отправляешься?

— Все подробности телеграммой. Пожалуйста, потерпи. Это будет большим делом.

— Lo-ok... — протянул Дэв и присвистнул, — Todays were bad news. What You do it?

— I dont know. What shall I do?

— Really. You not ready find and kill he. But stop! I think, it is our small, were small chance. I go in Russia. — решительно сказал Дэвид. Меня даже подбросило:

— You go in cool Russia? Can I help you? Wen shall You go in from?

Дэв принял загадочный вид:

— All comments in message. Wait, give Me small times, please. It is big action.

И исчез. А я воспрянул духом. С партнером мы вполне могли обезопасить себя. И я не сомневался, что где-то в Дэвовом Иллинойсе его может караулить такая же Татьяна. Мне не давало покоя только одно — Охотница не должна была меня отпускать живым. Что у нее на уме? И почему она была соглазна заплатить шесть сотен за баллончик, который по самой грабительской цене стоит не более двух сотняг? Что у нее в баллоне?! Фактически ее можно было заставить отдать за эту пшикалку все ее деньги. Что же там за аэрозоль?! Наверняка, наверняка я держал в руках чужое ксенооружие и оказался достаточно туп, чтобы этого не понять, хотя все вокруг так и орало мне об этом!

Я с досады стукнул себя кулаком в роговой отсек:

— Придурок! Нашел, с кем заключать пакты!...

... — Отвратительная холодная дикая страна, — брюзгливо сказал я за ужином, — Никаких перспектив продвижения, одни неприятности. Теперь вот на мою голову из Лэнгли прибывает проверяющий.

Семейство приняло новость равнодушно. Челюсти не сбились с привычного ритма. My dear Family поглощало лапшу с колбасой. Только мать хмуро вздохнула:

— Думаю, если бы он существовал в действительности, то мы бы жили не здесь, а в Майями. Или у тебя есть веские причины для того, чтобы держать и нас в этой "дикой холодной стране"?

— Конечно, Ма! Как бы я тогда работал? Кто бы приносил стратегические материалы о угрожающих Демократиям Запада планах мировой экономической экспансии концерна АЗЛК? Ведь тогда работать на конвейере сверхсекретного завода пришлось бы мне, а я еще должен развращать молодежь, организовывать антикоммунистические митинги у стен Белого Дома, подкупать генералов и политиков, не считая...

— Помолчи, — поморщился отчим, — Лучше скажи, где ты взял шмотки? И часы, которые стоят моей шестимесячной зарплаты? Только не неси чушь.

— Ну понимаешь, я взял их поносить. У приятеля. На время. Скоро пора отдавать, и я снова останусь наг. То есть в шортах и майке. Правда, насчет часов не так жестко. Может, еще поношу с месяц. Классный будильник, да, Ма?

— Это он у Умара взял, есть тут один чечен, — сообщил родителям братишка, — Все шмотки умаровские, кроме часов и кроссовок, насчет этого не знаю у кого. Тетку снимать взял? — поинтересовался Макс, — Кроссачи лажевые, ну, подделка под немцев, — объяснял он родителям, — У фирменных по ранту такой красно-синий пристрочен. А кто не знает, то крутые колеса. Но не фирма.

— И сколько такие "колеса" стоят? — начал закипать отчим. Брат пожал плечами:

— А, почти ничего не стоят. Сотен пять. Дешевка.

— Ну а если этого петуха разденут, то кто будет платить? — риторически вопросил стоящий за мной холодильник отчим, — Или, может быть, мне машину продавать?!

Макс, сам частенько щеголяющий в чужих вещах, почуял, что пора тушить пожар:

— Да ладно, че ты завелся, сейчас все так ходят, кому он нужен?

Лучше бы он промолчал, честное слово! Отчим заорал:

— Так ты что, не знаешь, что твой родной брат спутался со шпаной какой-то и теперь под арестом сидит дома? Что его чуть не прирезали? Эти спекулянты?!

— Так уж и "прирезали", — хмыкнул я, — Ты сгущаешь краски.

— Молчи, когда старший говорит! Взрослым стал, по проституткам таскаешься по ночам? — орал красный отчим, — Только и можете, что седины нам с матерью прибавлять! До каких пор детство в задницах будет продолжаться, хотел бы я знать?! Французские коньяки попиваете — их тоже "поносить дали"? Школьнички, тоже мне, да на вас пахать надо вместо "кировцев"!

Мы с братом смиренно уткнулись в тарелки, пережидая нежданный взрыв отчимовского красноречия.

Отчим долго злиться не умел, и это являлось едва ли не самым значительным из его немногих достоинств. Запала у него хватило много если на три минуты ораний. Я усмехнулся в тарелку: воздействие было по-бабьи непутевым. Одна акустика. Никакой психотехники. Таким никого не проймешь даже здесь, на Террис. Когда отчим перестал ворчать, я снова сообщил:

— Так вот, ко мне из Штатов прилетает приятель. Это совершенно точно.

— Если даже и правда, куда мы его денем? То есть где поместим, у нас и так тесно, — отреагировала Ма. Отчим с сомнением пробормотал:

— Да он опять дурью мается. Откуда у него возьмется приятель -иностранец?

— Кто такой, сколько лет? — высказался и Макс, — Кстати, тебе опять Лена пыталась дозвониться.

— Восемьсот два. Агент Цэрэу. Приедет — познакомлю. А для Рудиной меня нет дома.

В двери позвонили. Макс понесся открывать. Вернулся обратно с рассеянно — удивленной мордой: