Гении Барсума - [27]

На ткани яркими красками были изображены самые фантастические сцены, которые только способно создать воображение. Здесь были пауки с головами прекрасных женщин, женщины с головами пауков, фантастические цветы, танцующие под громадным красным солнцем: ящеры, подобные тому, которого мы встретили под землей. И ни одна из изображенных фигур не была такой, какой ее создала природа. Казалось, что все это плоды воображения сумасшедшего художника.

Пока мы ждали в громадной приемной, чтобы развлечь нас, четыре девушки стали танцевать. Я еще никогда не видел такого танца на Барсуме. Движения девушек были такими же странными и фантастическими, как настенные изображения. И все же в их танце, в изгибах тел был какой-то завораживающий ритм, который вселял в нас ощущение довольства и бездумной радости.

Жирный падвар облизывал губы, глядя на танцующих девушек, хотя ему, несомненно, не раз приходилось видеть его. И все же он был захвачен танцем даже больше, чем мы. Но, вероятно, ему было некого вспоминать, ведь у него не было ни Фао, ни Саномы Тора.

Санома Тора! Прекрасный ее лик на мгновение всплыл в моей памяти, а затем исчез, и как я ни старался вызвать его снова, больше не смог. А вместо ее лица я видел чудесные глаза Тавии, полные слез, ее маленькое ухо и пышную копну волос.

Появился воин и объявил, что джед готов принять нас. Нас сопровождали только, девушки. Жирный падвар остался позади, хотя готов поклясться, что сделал он это не по своему желанию. Покои джеда, где он принял нас, находились на втором этаже. Это была огромная комната, разукрашенная еще более фантастично, чем остальные помещения дворца. Мебель в покоях была причудливых форм — в них не было ни капли гармонии. Но, должен признаться, такая дисгармония вовсе не производила отталкивающего впечатления.

Джед сидел на громадном троне, сделанном из базальта. Это было настоящее произведение искусства. По нему можно было судить о величайшем мастерстве резчиков Гасты. Однако мое внимание недолго задержалось на троне. И неудивительно. Сам джед был гораздо более любопытным зрелищем, чем трон. На первый взгляд он больше походил на волосатую обезьяну, чем на человека. Он был огромен, с покатыми сутулыми плечами и длинными руками, покрытыми жесткими черными волосами, хотя я знал, что на Барсуме нет расы волосатых людей. Лицо джеда было широким и плоским, а глаза так широко расставлены, что находились на самом краю лица. Когда мы остановились перед ним, губы его искривились. Вероятно, это была улыбка, но она сделала его лицо еще более страшным.

Как положено, мы положили свои мечи у его ног и назвали свои имена.

— Хадрон из Хастора, Нур Ан из Джахара! — повторил он. — Джед Грон приветствует вас в Гасте. Немногие находят наш прекрасный город. И вот теперь у нас в гостях два столь блистательных воина. До нас редко доходят сведения из внешнего мира. Расскажите нам о своем путешествии и о том, что происходит на поверхности Барсума.

Его тон и манеры были именно такими, какими должны быть у радушного хозяина, приветствующего гостей. Но я не мог отделаться от мысли, что все это фальшь. Правда, мне ничего не оставалось делать, как играть роль гостя, благодарного за теплый прием. Мы рассказали о себе, рассказали о жизни в тех частях Барсума, о которых знали. Пока говорил Нур Ан, я осмотрелся. В комнате в основном были женщины — молодые и красивые. Мужчины по большей части были толстыми, с маслянистыми лицами, и в выражении их лиц и глаз я заметил жестокость, мрачную жестокость. Именно такое ощущение возникло у меня, когда я впервые увидел этот угрюмый город, его пустынные улицы, мрачные дома.

Когда мы закончили рассказ, Грон объявил, что в нашу честь он дает обед, и, поднявшись с трона, сам повел процессию в банкетный зал. В центре зала стоял громадный мраморный стол, расписанный изображениями цветов и фруктов, которые мы с Нур Аном видели в лесу. Перед столом стоял громадный трон для джеда и по обеим сторонам от него два трона поменьше — для меня и Нур Ана. Рядом с каждым из нас сели девушки, обязанностью которых, как я понял, было развлекать нас.

Росписи на блюдах, на которых подавали кушанья, были сделаны, по-видимому, тем же самым сумасшедшим художником, который расписывал весь дворец. На столе не было двух одинаковых блюд или кубков, и форма блюд совершенно не соответствовала их предназначению.

Мое вино было налито в узкий соусник треугольной формы, а мясо подано в высокой вазе. Однако я был слишком голоден, чтобы думать о сервировке. Надеюсь, что мне удалось скрыть от всех свое изумление. Стены тоже были затянуты паутиной ткани, так восхитившей меня, когда я впервые увидел ее. Я не преминул сказать об этом своей соседке.

— Такой ткани нет нигде в Барсуме, — сказала она. — Ее делают только здесь и больше нигде.

— Она прекрасна. За нее бы дорого заплатили в других городах.

— Если бы ее продавали. Но мы не имеем сношений с миром над нами.

— Из чего она соткана?

— Когда вы вошли в долину Хор, вы увидели прекрасный лес, растущий на берегах реки Сил. Несомненно, вы увидели и фрукты в лесу, и вам захотелось полакомиться. Но войдя в лес, вы заметили огромных пауков, которые бегают по серебряным нитям. Эти нити очень крепкие, хотя и тоньше женского волоса.