Генетика этики и эстетики - [127]

Сравним древний Рим с другими странами: в Риме, конечно, количество «жаждущих знаний» было в минимуме, и, однако, он одержал победу на длительное время. Какая «жажда знаний» была в монгольской империи Чингисхана? И, однако же, империя победоносно развивалась в течение столетий. Скорее, можно формулировать положение, что наиболее победоносными коллективами являются те, которые одержимы определенным несложным комплексом идей. Понятно, почему такие коллективы впадают в догматизм и всячески борются с малейшими попытками «ревизионизма». Кроме того, «жажды знаний» недостаточно, и только там эта жажда приводит к успешному результату, где сопровождается способностями. А необыкновенные способности в области науки и искусства, проявляющиеся изредка совсем в юном возрасте (вспомним хотя бы Паскаля и Моцарта) — неужели все это полезно для коллектива и выработано естественным отбором?!

О генетике преступности. Эфроимсон приводит данные, что определенные хромосомные аберрации связаны с повышенной преступностью, приводятся и данные о том, что однояйцевые близнецы более сходны по преступности, чем разнояйцевые. Представим себе, что определенные генотипы покажут более высокую долю преступности, значит, нужно стараться стерилизовать носителей? Стерилизация преступников, конечно, вызывает меньший протест, чем смертная казнь, и стерилизация серьезных преступников (убийц, воров-рецидивистов, насильников) может быть допущена как мера на переходный период до построения общества более современного, чем настоящее. Тут дело не в генетике, а в той же идеологической традиции. Ребенок, воспитываемый в воровской среде, имеет большие шансы сделаться вором. С другой стороны, благотворная идеологическая традиция может подавить в человеке те вредные тенденции, которые часто способствуют возникновению преступности. И мы знаем, что в ряде стран в начале XX в. был уже достигнут чрезвычайно высокий уровень общественной этики: Финляндия, Скандинавия (в Осло, говорят, бывали случаи, что на тюрьме развевался белый флаг — тюрьма была пуста), Швейцария. Две мировые войны сильно развратили человечество (а также революции), и даже в невоевавших странах общественная мораль сильно упала. Разумеется, общая атмосфера холодной войны не способствовала подъему морали: пропаганда насилия с обеих сторон, разгул милитаризма, неуверенность в завтрашнем дне — все это гораздо более мощные компоненты преступности, чем генетические отличия. Эфроимсон приводит две цитаты из Б. Савинкова: «Если вошь в твоей рубахе крикнет тебе, что ты — блоха, выйди на улицу и убей». «И во мне поднималась радость, радость от века, радость, что я убил человека». Что это? Новость наших дней, ницшеанство, «все дозволено»? Нет, радость и удовлетворение убийством существовали давно, и почтенность убийства входила в идеологию ряда народов. У даяков о. Борнео жених должен был принести невесте в качестве свадебного подарка голову убитого человека (кажется, этот милый обычай был и в древней Македонии). Недалеко, на Яве, при господстве (в прошлом) буддийской религии (сейчас преимущественно магометанской) такие обычаи отсутствовали. Результат (см. «Зарубежные страны», 1957):	Борнео, кроме сев.-зап. частей	Ява и Малува
Территория, тыс. км2	540	132
Население, млн. чел.	2.8	54.3
Населенность, чел. на 1 км	5.2	411.4

Плотность на Яве примерно в тех же естественно-исторических условиях в 80 раз больше, чем на о. Борнео. Впрочем, Борнео далеко не самая редко населенная часть этого района. На огромном о. Новая Гвинея, разделенном между Индонезией и Австралией, при площади 889 тыс. км2 (равной 1,6 площади Франции) живет всего 2,4 млн. человек, т. е. около 3 человек на 1 км , а если взять части Новой Гвинеи, населенные преимущественно папуасами (Западный Ириан и Папуа), то мы получим 648 тыс. км2 и чсего 1,2 млн. человек населения, т. е. около 1,8 человека на 1 км2. Здесь, видимо, «мальтузианским фактором» являлось широко распространенное людоедство, может быть не исчезнувшее и сейчас. Укоренившиеся обычаи на религиозной и иной почве всюду являются ведущими факторами динамики населения. Не выискивание генетически обусловленных склонностей к преступлению, а улучшение общей культуры и создание разумных идеологических традиций — вот основной путь по ликвидации преступности или по крайней мере к ее сильному сокращению.

Общие замечания. Статья Эфроимсона сама по себе является гибридной. Он высказывает многие дельные мнения, показывающие, что он не замыкается, как многие другие, в узком кругу чисто генетических фактов, а видит гораздо шире. Тем удивительнее, что при защите селекционистских воззрений он приводит нередко совершенно устаревшие и наивные мнения.

Труднейшую проблему брачных окрасок и проч., связанную с огромной чисто философской проблемой красоты, он решает удивительно просто: «Можно ли после этого сомневаться, что эстетические эмоции являются следствием отбора, шедшего еще задолго до появления человека?» Тут старая гипотеза «жертвенных самцов», привлекающих на себя врагов: неужели простое отвлечение на себя требовало таких сложнейших окрасок и рисунков, которые имеют место в действительности?