Генералы Великой войны. Западный фронт, 1914-1918 - [45]
До войны Жоффр не занимался вопросами стратегии. И в годы, последовавшие за перемирием, тоже не ожидалось, что он проявит интерес к тому, как велась война. В основе его великого вклада в победу и в спасение французского государства в первые месяцы войны лежит то, что с достаточным основанием может быть названо «звериным чутьем» — инстинктивным пониманием положения дел на поле боя, поразительным спокойствием и упрямым нежеланием впадать в панику. Чем более неблагоприятными были сведения с фронта, тем ярче проявлялись эти качества Жоффра. Спокойный, временами суровый характер Жоффра, его стремление не позволять событиям изменять что-то в принятых им решениях — это было то, что спасло его страну от катастрофы, когда летом 1914 года немецкая военная машина смела границы Франции и вести с фронтов были, конечно же, очень плохими.
Трудно сказать что-либо определенное об отношении Жоффра к коллегам и к подчиненным, хотя он мог без всякой пощады уволить любого генерала, который не оправдал его надежд. Вскоре после прибытия во Францию фельдмаршалу Френчу довелось не согласиться с мнением Жоффра, заключавшимся в том, что генерал Ланрезак, командующий французской 5-й армией, позиции которой располагались на правом фланге БЭС, был одним из прекраснейших офицеров в армии Франции. Прямо из Витри-ле-Франсуа Френч отправился в Ретель, в штаб-квартиру Ланрезака, для участия во встрече, которая должна была в значительной степени повлиять на судьбу БЭС в предстоящие дни. В своем дневнике Френч отмечает, что Ланрезак был «крупным мужчиной с громким голосом и манерами, которые не производили впечатления своей учтивости». Последнее замечание явно может быть истолковано как недооценка манер Ланрезака, поскольку последний вел себя в высшей степени грубо на первой встрече двух командующих.
Дело было 17 августа, и генерал Ланрезак был очень встревожен. Нужно сказать, что у него на это были все основания. Армия Франции строилась с расчетом на выполнение директив Плана XVII, которые требовали, чтобы четыре из пяти французских армий, в составе которых числилось 800 000 человек, через Эльзас и Лотарингию хлынули в самое сердце Германии, имея целью расчленить германскую военную машину еще до того, как она начнет действовать.
Предполагалось, что французские 1-я и 2-я армии нанесут свой удар к югу от города Мец и через посредство 3-й армии соединятся с 5-й армией Ланрезака севернее этого города, а 4-я армия в это время будет находиться в резерве. План XVII начал воплощаться в жизнь, но Ланрезака не покидало устойчивое впечатление, что на северном участке фронта возникает нечто опасное и оно несет угрозу левому флангу его армии, расположенному вдоль бельгийской границы по рекам Самбра и Маас. Поскольку британская армия не отмобилизовалась одновременно с французской 1 августа и в силу этого БЭС не прибыл и не занял позиции слева от армии Ланрезака, ее левый фланг в то время как бы «висел в воздухе». Если не считать французской кавалерийской дивизии и некоторых частей Национальной гвардии, в пространстве между левым флангом Ланрезака и побережьем Ла-Манша вообще не было никаких войск. И в этом Ланрезак винил англичан.
И хотя Жоффр и разрешил ему на тот случай, если есть хоть какое-то основание для его страхов, перестроить порядки некоторых из частей по берегу Самбры, Ланрезак так и не смог убедить Жоффра или кого-либо еще в Генеральном штабе, чтобы те обратили внимание на его опасение, что германские войска, которые в этот момент буйствуют, проходя через Бельгию, имеют намерение окружить левый фланг Пятой армии. Ланрезак не получил никаких подкреплений, и поэтому он был вынужден ослабить свой центр, для того чтобы усилить левый фланг маневром, именуемым «перенесение центра тяжести на фланг». Англичане по-прежнему не появлялись, и это обстоятельство постоянно вызывало у него новые приступы раздражения. Поэтому, когда Френч и его штаб прибыли в расположение штаб-квартиры 5-й армии, они встретили очень холодный прием. Они вышли из своих автомобилей, и начальник штаба армии Ланрезака приветствовал их следующими словами: «Ну вот и вы наконец. Давно пора… Если бы нас здесь разбили, это было бы благодаря вам».
К счастью, он сказал это по-французски. Поскольку языковые познания фельдмаршала Френча были крайне ограниченными, только Генри Вильсон и лейтенант Эдвард Спирс, английский офицер связи при французской 5-й армии поняли сказанное. Несмотря на языковый барьер, Френч и Ланрезак ушли в боковую комнату для беседы без переводчика, но тут же вернулись обратно, поскольку им стало ясно, что понять друг друга они не в силах. Тогда генералы развернули карту, а французский штабной офицер стал докладывать обстановку, и из его доклада следовало, что части германской армии вышли на берега Мааса. Френч нашел Маас на карте и, указав пальцем на один из мостов в районе Ги, спросил Ланрезака на своем ломаном французском, что, по его мнению, здесь делают немцы. Ланрезак ответил, что, по его, мнению немцы пришли сюда половить рыбу.
