Генеральная проверка - [51]

— Этого не может быть! — только и смог произнести капитан Халачев. — Это мистификация!

— Телеграмма получена только что, господин капитан! Можете проверить! Вы нарушили партийную дисциплину!

— Не вам учить меня партийной дисциплине, господин полковник!

— Так сказано в телеграмме, господин капитан!

— Это наше дело!

— Да, разумеется. Но вы должны подчиняться своему вышестоящему командованию так же, как это делаем мы.

— Наша партия не имеет ничего общего с вашими казармами, господин полковник! Прошу вас не обсуждать эти вопросы!

— Мы солдаты, капитан, и должны подчиняться. А вот телеграмма, в которой генерал Русев приказывает нам прекратить огонь. Если не верите, прочтите ее сами!

Полковник протянул телеграмму, но капитан Халачев швырнул ее на землю, даже не посмотрев.

— Я не подчиняюсь вашим приказам, полковник!

— В таком случае мы вынуждены арестовать вас, капитан!

Не успел полковник закончить фразу, как вооруженные офицеры окружили капитана Халачева. Тот попытался вытащить саблю, но они быстро и ловко схватили его за руки и обезоружили. С такой же быстротой был обезоружен и связной, который сопровождал Халачева.

— Поздно, капитан! — прорычал полковник. — Слишком поздно!

— Мерзавцы!

— А как же партийный устав, капитан? — ухмылялись стоявшие вокруг офицеры. — А дисциплина?

«…После этого в стране воцарился свирепый фашистский террор, — пишет историк. — Тысячи крестьян и рабочих были арестованы и подвергнуты жестоким истязание ям. Особенно свирепой была расправа фашистов над плевенскими коммунистами. Фашисты решили убить Асена Халачева, смелого вожака плевенских трудящихся. 25 июня 1923 года околийский начальник послал коменданту Плевена письмо № 8170 с требованием прислать к нему Асена Халачева для «допроса и очной ставки». Однако допрос уже был проведен 16 июня, а в ночь на 25 июня солдаты вывели Халачева из гарнизонной тюрьмы и по приказу начальства убили. В оправдание своего преступления организаторы этого подлого убийства распространили грубую ложь, будто солдаты, конвоировавшие Халачева, подверглись нападению неизвестных лиц, в результате чего он попытался бежать. Труп Халачева был обнаружен на следующий день».

7

«…В стране воцарился свирепый фашистский террор!»

Секретарь Исполкома Коминтерна Васил Коларов пишет в своих мемуарах:

«В связи с тревожными сообщениями из Плевена от имени президиума Коминтерна Центральному Комитету была направлена срочная телеграмма, в которой нашей партии рекомендовалось войти в соглашение с Земледельческим союзом и правительством Стамболийского для организации совместной борьбы против путчистов».

А вот и текст самой телеграммы:

«Москва, 14 июня 1923 года. ЦК Болгарской коммунистической партии. София. Мы встревожены известиями, что вы препятствуете ведущейся в Плевене борьбе против нового правительства. Верны ли эти сообщения? Насколько мы можем судить отсюда, положение требует совместных и решительных действий даже в союзе со Стамболийским. В противном случае нынешнее правительство сумеет закрепиться у власти и разгромит коммунистов. Серьезно обдумайте положение, припомните тактику большевиков во время бунта Корнилова и действуйте без колебаний».

«Эту телеграмму, — пишет Коларов, — я отправил по каналу нашей радиосвязи. Но, посчитав, что одной только телеграммы недостаточно, решил незамедлительно сам отправиться в Болгарию и там, на месте, сделать все для исправления ошибочной позиции, занятой нашим Центральным Комитетом. Получив разрешение на это, я 16 июня отбыл в Севастополь, откуда должен был морем нелегально пробраться в Болгарию. Меня сопровождала группа подходящих для такого случая товарищей, в числе которых были военные — Каравасилев и Боян Былгаранов, а также товарищи, хорошо знавшие побережье у Варны, где нам предстояло высадиться, чтобы установить связь с товарищами из города. 18 июня мы прибыли в Севастополь и там встретились с товарищем, в задачу которого входила подготовка и обеспечение нашего морского путешествия. Нам предстояло пересечь море на только что отремонтированной моторной лодке. Но свирепствовал шторм, и о немедленном отплытии не могло быть и речи. В мучительном ожидании мы были вынуждены провести в Севастополе несколько дней… Около полуночи 21 июня, неся в руках свой нехитрый багаж, мы спустились в севастопольскую бухту, где на волнах покачивалась наша моторная лодка. Разместившись в ней, мы отправились в путь…»

В то время как «Спаситель» качало на волнах Черного моря, в Софии получили телеграмму и воззвание Коминтерна к болгарским рабочим и крестьянам «подняться на борьбу против правительства белогвардейских путчистов». В телеграмме и воззвании коммунистам рекомендовалось выступить в союзе с крестьянскими массами и с оставшимися в живых вожаками Земледельческого союза. Тревожным событиям в Болгарии была посвящена и статья в «Правде», но ни воззвание, ни статья не были опубликованы в газете «Работнически вестник».

Наступили жаркие летние дни. Между 1 и 6 июля состоялось заседание партийного Совета для обсуждения возникших между Коминтерном и Центральным Комитетом партии разногласий. Члены Совета были встревожены — впервые лучшей в секции Коминтерна партии, которую всегда приводили в пример, надо было отвечать за свои ошибочные действия. Сможет ли она найти выход из столь сложной ситуации?