Генеральная проверка - [20]

— До вашей аудиенции у его величества, господа, я колебался. Но сейчас, смею вас заверить, все мои колебания кончились. Его величество — гарантия нашего успеха. Но нам не следует прикрываться его именем. Нельзя допустить, чтобы на него легло пятно причастности к этому делу!

— Будьте спокойны, господин профессор! Мы уже дали его величеству слово. Слово солдата!

— Это хорошо. Но имейте в виду, господа, что исход нашего дела зависит от Софии. Если София не подведет, все будет в порядке.

— И я так думаю, господин профессор!.. Вот почему на Редуте следует установить не одно, а несколько артиллерийских орудий. Это во-первых…

— Слушаюсь, господин генерал! — отчеканил капитан. — Будет исполнено!

— Во-вторых, — продолжал генерал, — необходимо в мельчайших подробностях разработать план захвата почты и телеграфа!

— Меры уже приняты!

— В-третьих, нужны специальные подразделения для захвата военного министерства и министерства внутренних дел. В-четвертых…

— Все уже сделано, господин генерал.

— В-четвертых! Прошу не перебивать меня, капитан! В-четвертых, министры… Кто отвечает за арест министров? Вы разработали эту операцию?

— Так точно, господин генерал!

— А почему до сих пор не ознакомили меня с ней?

— Уточняем некоторые детали, господин генерал!

— Завтра до полудня доложите мне обо всем! Об аресте каждого министра в отдельности, в том числе и Стамболийского! Без шума, без скандалов их необходимо будет арестовать и немедленно доставить в казармы. Ясно, капитан?

— Так точно, господин генерал! Карательное подразделение ждет сигнала!

— Сигнал будет, но вы должны рассчитать все по секундам!

— Расчет уже сделан, господин генерал! Завтра вечером военный министр собирается смотреть фильм «Содом и Гоморра». Министр внутренних дел отправился в провинцию, а министр железных дорог находится в своем имении в Делиормане.

— А как обстоит дело с полицейскими участками? — перебил капитана профессор.

— Пока все тихо и спокойно, господин профессор!

— А не похоже ли это на затишье перед бурей?

— Никак нет, господин профессор!

— Вчера Стамболийский и Димитров довольно длительное время оживленно беседовали на улице. Вам это известно?

— Да, господин профессор. Мы наблюдали за ними из Военного клуба. Они беседовали около тридцати минут.

— Это точно?

— Абсолютно.

— И о чем же они говорили?

— Обычный политический спор.

— Если так, то хорошо…

— Пока у нас такие данные.

Профессор вздохнул, помолчал, затем сказал:

— Жребий брошен, господа! Восьмого, то есть завтра, нам следовало бы опять собраться здесь в полном составе. И да поможет нам бог!

Все встали, держа ладони рук на столе, словно давали клятву. Профессор испытующе посмотрел на генерала:

— Уведомите его величество относительно даты!

— Мы уже уведомили его, господин профессор! Завтра он с княгинями отправляется в Славовицу. На экскурсию!

Все заулыбались. Только профессор продолжал оставаться мрачным и недоступным. Глаза у него ввалились от недосыпания, нос, казалось, еще более заострился, весь он как-то сгорбился и осунулся, словно неведомая сила пригибала его к земле. Такое впечатление усиливалось еще и тем, что его летний костюм был немодным и очень плохо сидел на нем.

— Итак, господа, — сказал он, — все фигуры расставлены по своим местам. Битва начинается!

Все стояли по стойке «смирно», слегка наклонив голову. Профессор первым не спеша покинул гостиную, спустился по каменной лестнице и исчез в полумраке софийских улиц.

9

Царь Борис и его сестры Евдокия и Надежда, девицы уже не первой молодости, поехали в гости в село Славовицу Пазарджикской околии.

Их встретил премьер-министр Болгарии Александр Стамболийский. Он предоставил в их полное распоряжение свою виллу и сказал, чтобы они чувствовали себя как дома. Гости были довольны и очарованы гостеприимством хозяина. Сказав, что обожают сельскую идиллию, они расположились в верхнем этаже небольшой, но очень удобной виллы.

Посреди тенистого двора, обсаженного шелковичными деревьями и окруженного зеленой изгородью, премьер устроил бассейн с подогревом воды. Вокруг бассейна цвели розы, а за ними по земле стлались стебли арбузов и дынь новых сортов, семена которых прислали из Садовского сельскохозяйственного училища, где когда-то учился Стамболийский, и из Кричимского дворца.

Августейшие гости восхищались царившей вокруг идиллией. С террасы виллы они смотрели на поля пшеницы и с умилением слушали песню перепелки, доносившуюся с соседнего поля. Их приводили в умиление тишина и размеренный ритм жизни сельских тружеников. Они с упоением вдыхали аромат лугов и зрелого ячменя. Любовались Марицей и зарослями плакучих ив по ее берегам, интересовались, водится ли рыба в холодных речных омутах. Расспрашивали и о том, много ли дичи в перелесках и окрестных лесах. Когда они смущенно попросили разрешения поохотиться в это страдное для села время, Стамболийский ответил:

— С величайшим удовольствием, ваши высочества. Можете охотиться где захотите!

— Господин Стамболийский, — сказал Борис, — я приехал сюда отдыхать, а не охотиться! Очень устал.

— Но охота — это отдых, ваше величество!

— Предпочитаю искупаться в бассейне, вместо того чтобы глотать пыль на холмах!