Генеральная проверка - [19]

— Остается только радоваться, если так.

— Так, ваше величество. Мы уже наметили и дату. Девятого июня выступаем.

— «Девять» — счастливое число, — сказал царь, перестав вертеть цепочку. — Девятого числа я убил в Саксонии самого крупного оленя. Его рога и сейчас висят в Кричимском дворце.

— Так точно, ваше величество. Мы видели их. Огромные рога!

— Не правда ли?

— Великолепные ветвистые рога!

Царь поднялся со скамьи, давая тем самым понять, что аудиенция окончена. Генерал и полковник опять вытянулись в струнку, а пудель стремглав бросился прочь, словно понимая, что, когда они стоят «смирно», ему здесь делать нечего.

Борис был в белом легком костюме. Сдвинутая на лоб шляпа почти совсем скрывала его глаза. Он выглядел как заграничный коммерсант, прибывший с торговой миссией в маленькую Болгарию. На ногах у него были белые с красными носами ботинки. В галстуке сверкала рубиновая булавка. В руках он держал бамбуковую трость.

— Значит, так. План готов. Крестьяне заняты уборкой хлеба, Стамболийский отдыхает…

— Да, ваше величество.

— И урожай неплохой, правда?

— Да, ваше величество. Пшеница и кукуруза…

— Очень рад. От вас я требую лишь одного…

— Чего именно, ваше величество?

— Чтобы царь Болгарии, ничего не знал о ваших деяниях!

Наступила короткая пауза. Генерал и полковник глуповато глядели на своего повелителя. Они никак не могли уловить смысл его слов, особенно смысл слова «деяние». Он понял это и повторил:

— Его величество ничего не знает. Вам ясно?

— Так точно, ваше величество! — рявкнул первым полковник, соображавший несколько быстрее генерала. — Все делается втайне. Абсолютная секретность!

— Нам нужно лишь ваше благословение, ваше величество, — проговорил генерал, — а мы будем держать язык за зубами! Будьте уверены. Нам нужно только ваше благословение! Благословите нас!

— Хорошо, хорошо, генерал! — улыбнулся Борис. — Раз вам так уж нужно мое благословение, я дам вам его, хотя меня еще не произвели в архиереи!

И Борис, улыбаясь, широким жестом начертал тростью крестное знамение над их склоненными головами. Они не ожидали от его величества столь милой шутки. Вне себя от радости оба сделали шаг назад, а генерал даже попытался поцеловать благословившую их августейшую руку. Но Борис, почувствовав прикосновение влажных губ генерала, отдернул руку.

— Я же сказал, генерал, что меня еще не произвели в архиереи! Но будем надеяться, что и это когда-нибудь произойдет!

— Будем надеяться, ваше величество! — громко рассмеялся генерал.

Помахивая тростью, Борис направился по аллее к озерцу. За ним весело бежал пудель. Генерал и полковник стояли как вкопанные, держа руку под козырек. Из Зоологического сада донесся протяжный рев царя зверей, сопровождаемый рычанием и криками других животных. Затем снова наступила тишина. Белый костюм мелькнул у озерца и скрылся за стволами деревьев.

Не теряя ни минуты, генерал и полковник направились к профессору, чтобы уведомить его о своей беседе с его величеством. Профессор внимательно выслушал их и назначил на тот же вечер тайное совещание.

Совещание состоялось в доме генерала, двухэтажном особняке с двумя балконами, один из которых выходил на улицу, а другой — в садик позади дома. Наверх вела каменная лестница с железными перилами. Внутри дома, как и снаружи, преобладал металл — металлическими были круглый стол, подсвечники, домашняя утварь, развешанное по стенам оружие… Не хватало только пушки! Единственным светлым пятном в этом суровом солдатском доме был написанный маслом портрет генерала, восседавшего на белом коне в полном парадном облачении. Кто был автором картины, оставалось тайной. Но на картину нельзя было не обратить внимания, и генерал — он жил одиноко, лишь вдвоем с престарелой матерью, единственной свидетельницей его славы, — очень гордился ею.

Жалюзи на окнах было спущено. В гостиной царил полумрак. Только настольная лампа с зеленым фарфоровым абажуром освещала круглый стол, за которым сидели генерал, профессор и полковник. Перед ними навытяжку стоял высокий худой капитан. Он докладывал:

— Пехотные батальоны готовы, господин генерал! Пушку можно в любой момент выкатить на Редут. Ждем приказа.

— О чем вы говорите, капитан?! — удивленно воскликнул генерал. — Только одно орудие?

— Так точно, господин генерал! В случае необходимости можно будет выкатить еще одно.

— Но это же просто смешно! Нас переловят как зайцев! Вы что, забыли про «оранжевую гвардию»?

— Простите, господин генерал, — вмешался полковник, — но этой гвардии больше не существует.

— Как так не существует?

— Она полностью изолирована. Казармы в наших руках!

— Дайте карту, полковник!

— Разверните карту, капитан!

Капитан вынул из кожаного планшета карту страны с обозначенными на ней стратегически важными объектами, удар по которым намечалось нанести в течение одной ночи. Генерал и полковник склонились над картой. Профессор, ссутулившийся и подавленный, стоял в стороне.

— За исключением Плевенского гарнизона, — говорил полковник, — все на нашей стороне… Я проверил лично и установил, что все готовы и ждут сигнала к выступлению. Об этом я вам уже докладывал. Повторяю только для господина профессора… Он, как мне кажется, еще не совсем уверен в успехе.