Генералиссимус Суворов - [157]
Союзные войска имели всего лишь двухдневный запас хлеба. С таким запасом нечего было и думать двигаться дальше в бесплодную, бесхлебную Ривьеру. Везти пушки и тяжести было не на чем.
Французы уходили от окончательного разгрома.
Суворов был разгневан и возмущен. Он никак не мог примиряться с очередной австрийской выходкой. Он бегал по комнате, ругался и кричал. Суворов приводил в пример адмирала Колиньи, который писал принцу Морицу, чтобы тот помнил, что войско живет желудком.
Адъютант Меласа, привезший такое неожиданное известие, стоял ничего не понимая. Из гневных слов фельдмаршала он смог разобрать только «унтеркунфт», «нихтбештимтзагер» и то, что Суворов вспоминает о каком-то Морице. Но о ком речь, адъютант так и не понял.
Как ни возмущался Суворов, а делать было нечего. Приходилось подчиняться нелепым обстоятельствам. Он отдал приказ двигаться к Асти.
9 августа Суворов был уже в Асти. Армия стала на полдороге между Турином и Тортоной.
А через два дня комендант тортонской цитадели генерал Гаст подписал перемирие.
Тортонская цитадель недаром называлась «Пьемонтским Гибралтаром»: она занимала вершину крутого горного уступа на высоте трехсот футов над равниной.
Союзные инженеры высчитали, что за двадцать дней можно проделать брешь и проникнуть в цитадель. Генерал Гаст согласился заключить на двадцать дней перемирие с условием, что, если в течение этого срока французы не выручат его, он капитулирует.
Снова приходилось понапрасну терять время и ждать у моря погоды.
Первые дни это бездействие, столь противное характеру Александра Васильевича, скрашивалось наградами, и поздравлениями, которые со всех сторон сыпались на русскую армию и ее победоносного полководца.
В Асти Суворов получил награды за Треббию.
«Поздравляю Вас Вашими же словами: слава Богу, слава Вам!» – писал император Павел. Он прислал Суворову свой портрет, украшенный бриллиантами. Полки получили гренадерский марш.
Сардинский король Карл-Эммануил пожаловал Суворову высшие награды: сделал его великим маршалом Пьемонтским, «грандом королевства» и «кузеном короля».
Город Турин прислал Суворову золотую шпагу, украшенную драгоценными камнями.
Даже Прошка удостоился получить отличие. Однажды утром Александр Васильевич занимался с Фуксом разными канцелярскими делами, когда к нему вошел Прошка. Он протянул барину пакет, запечатанный большой печатью сардинского короля. На пакете было написано:
«Господину Прошке,
камердинеру его сиятельства гр. Суворова».
– Чего же ты мне даешь? Это тебе!
– Поглядите вы, батюшка барин…
Суворов распечатал пакет. В нем лежали две медали на зеленых лентах. На медалях было выбито: «За сбережение Суворова».
Прошка взвыл от радости:
– Господи, до чего дожил! Сам король…
– Чего ж ты ревешь? Радоваться надо! Ежели б я, получая награды, всякий раз так плакал, слез не хватило бы!
Главную квартиру фельдмаршала Суворова, которая не блистала пышностью, как, бывало, потемкинская (Суворов называл ее «бедная, но победная»), наводняли знатные иностранцы, приезжавшие посмотреть на прославленного фельдмаршала.
Весь мир восхищался победами Суворова, но враги России боялись усиления русского влияния в Европе и старались всячески ослабить его.
За пять месяцев пребывания в Италии Суворов нанес французам три решительных поражения, взял все укрепленные города и самые сильные крепости. Почти вся Италия была занята союзниками. Австрия не могла бы и мечтать о таком повороте событий и теперь вместо благодарности платила России неприязнью. Это замечалось уже и раньше, но в Асти сказалось особенно сильно.
Вероломство австрийцев отнимало у Суворова здоровья больше, нежели все походы и сражения.
В Асти он чувствовал себя совершенно больным.
«Уже с неделю я в горячке – больше от яду венской политики, – писал он Ростопчину. – Все мне немило. Присылаемые от гофкригсрата повеления ослабляют мое здоровье, и я здесь не могу продолжать службу. Хотят операциями править за тысячу верст, не зная, что всякая минута на месте заставляет оную переменить».
Суворов хотел только дождаться конца генуэзской кампании, чтобы уехать в Россию.
Но события складывались иначе.
16 августа Суворов получил из Вены сообщение о новом распределении союзных армий, которого в закулисных переговорах с Англией добилась хитрая Вена. Австрийцы решили вернуть из Швейцарии свою бездействующую армию эрцгерцога Карла домой, а в Швейцарию против французского генерала Массена, большого знатока горной войны, направить Суворова. Хотели загребать жар чужими руками. Узнав об этом, Суворов огорчился еще пуще прежнего.
– Сия сова не с ума ли сошла, или того никогда не имела, – говорил он о Тугуте, чьих рук было дело.
Суворов рассчитывал еще в этом сезоне завладеть Генуэзской Ривьерой, обеспечить усталым войскам зимние квартиры, где бы они могли отдохнуть, а с весной двинуться в Швейцарию. Вместо этого русским войскам предстояло идти в Швейцарию сейчас, в позднее время года, не имея к тому же ни снаряжения для горной войны (горной артиллерии, мулов, понтонов и прочего), ни офицеров генерального штаба, знакомых с краем.
Суворова задерживала сдача Тортоны. Несмотря на постоянное вероломство австрийцев, Суворов не ушел из Италии раньше, чем сдалась Тортона. Наконец 27 августа Суворов передал Меласу командование австрийскими войсками, попрощался с ними и выступил из Италии к Сен-Готарду.
Эта книга — о русском флоте и об одном из лучших его адмиралов. Об адмирале, который хорошо понимал, что все победы одерживаются руками матроса — крестьянина, одетого в морскую робу.Поэтому книга об Ушакове и о тех, кого он водил в морские сражения, — это книга о русском характере. О людях мужественных, сметливых и сердечных, беззаветно любящих Родину и готовых ради неё на любой подвиг.
Роман о великом русском полководце и выдающемся дипломатическом деятеле Михаиле Илларионовиче Кутузове.
В книгу вошли две самых полных и подробных биографии знаменитых русских полководцев А. В. Суворова и М. И. Кутузова принадлежащих перу талантливого писателя и историка Леонтия Раковского.«Ваша кисть изобразит черты лица моего – они видны. Но внутреннее человечество мое сокрыто. Итак, скажу вам, что я проливал кровь ручьями. Содрогаюсь. Но люблю моего ближнего. Во всю жизнь мою никого не сделал несчастным. Ни одного приговора на смертную казнь не подписал. Ни одно насекомое не погибло от руки моей. Был мал, был велик. При приливе и отливе счастья уповал на Бога и был непоколебим».А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Созданный Петром I флот переживает после его смерти тяжелые времена. Мичман Возницын мечтает оставить службу и зажить в своем поместье тихо и спокойно со своей любимой. Но она – крепостная, он на службе, жизнь никак не складывается. А еще добавляется предательство, надуманное обвинение, «Слово и Дело» государевы. В чрезвычайно ярко описанной обстановке петровской и послепетровской эпохе, в весьма точно переданных нюансах того времени и происходит развитие этого интереснейшего исторического романа.
Повесть об одном из руководителей партизанского движения в Великую Отечественную войну в Белоруссии Константине Сергеевиче Заслонове (1909—1942).
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.