Генерал Юденич - [16]

   — Могу сказать следующее: моё чувство в первых боях можно оценить одним словом — радость.

   — Как радость, Николай Николаевич? Тебя будут убивать, а вы про радость говорите.

   — Да, именно радость.

   — Почему?

   — Потому, что мы с полковыми офицерами из старших чувствовали, что наконец-то дождались того, к чему пол-жизни готовились. Ведь царскую армейскую службу мы любили, посвящали ей всё наше существо и помыслы.

   — А какие ещё были чувства?

   — Было и чувство любопытства: как это — вести настоящий бой, стрелять в живых людей, хоть и твоих врагов, убивать их?

   — А в чём ваши офицеры, бойцы, вы сами в первых боях не сомневались?

   — В том, что одолеем японцев в нашем первом бою, победам их — в том сомнений у нас не было...

Война в Маньчжурии шла своим чередом. Были бои, которыми бойцы 18-го стрелкового полка и их командир, Николай Николаевич Юденич, могли гордиться. Таким оказалось славное для них дело под Янсынтунем.

Стрелки после очередного марш-броска назад заняли позицию на окраине этого большого, вымершего на дни боев, Китайского селения. Солдаты укрывались в наскоро вырытых неглубоких окопах среди полей ещё не убранной чумизы[5] и гаоляна. В ротах не хватало солдатских лопаток, чтобы углубить окопы, соединить их в траншею, не было кирок, заступов. Поэтому приходилось порой ковырять землю штыками и выбрасывать её голыми руками.

Японская артиллерия, выдвинув батареи к передовой, время от времени совершала огневые налёты на позиции русских. Снаряды, начиненные шимозой, пока рвались с недолётом и потому раненых в полковом лазарете набиралось немного. Наши пушки пока молчали, ожидая начало неприятельской атаки. Артиллеристы старались не показывать неприятелю своё расположение до поры до времени.

Полковой штаб разместился в крайней фанзе Янсынтуня. Солдаты проломили стену из глины, чтобы был прямой выход в поле. В стене наделали бойниц для стрелков: полковник Юденич мог теперь и без помощи бинокля обозревать позиции своих батальонов и рот.

Николай Николаевич ожидал начало сильной атаки. Высланные им ночью вперёд усиленные секреты японцы к утру оттеснили на линию окопов, вышли перед полком на дальность ружейного выстрела и произвели разведку боем, но атакующих сибирские стрелки встретили винтовочными залпами. Японцы не упорствовали и, потеряв два-три десятка человек убитыми и ранеными, сразу же отошли на исходные позиции. Но в бинокль было хорошо видно, что они готовились к новой атаке.

Стрелки «смертельных» потерь не понесли. Но из их окопов неслись возгласы:

   — Сол-дат (такой-то туда-то) ра-нен! Са-ни-тар! При-шли но-сил-ки! Кровь за-ли-ва-ет...

Из дивизии на рассвете прибыл в сопровождении ординарца-конника начальник штаба полковник Циховский. Он попросил Юденича собрать командиров батальонов и рот. Когда все собрались в укрытии за глиняной стеной, Циховский неожиданно заявил офицерам:

   — До сих пор наши неудачи происходили от того, что ни офицеры, ни солдаты не умеют сражаться, недостаточно стойки и часто отступают без приказа. Я этого не допущу и каждому из вас, кого увижу отступающим, пущу пулю в лоб.

А чтобы его слова прозвучали более убедительно, начальник дивизионного штаба добавил:

   — На это мне дано право самим главнокомандующим.

Оглядев хмурящихся от услышанного офицеров, Циховский не без воодушевления продолжил свою «взбадривающую» речь:

   — Так же советую и вам поступать с нижними чинами. Кроме того, для успеха дела необходимо, чтобы каждый солдат и унтер-офицер, не говоря уже о вас, господа офицеры, знал свой манёвр. Поэтому извольте каждый раз объяснять задачу всем солдатам. Верно, Николай Николаевич?

   — Сурово, но верно, господин полковник. К слову могу доложить, что мои стрелки без приказа на то ещё ни разу не отступали.

   — Зато ваш сосед, 5-й стрелковый, отступал. Как бы ваши солдаты его примеру не последовали.

   — Не последуют, вот вам моё слово.

   — Карты местности у вас есть?

   — Никак нет. Ни одной. Воюем под Янсынтунем, как говорится, вслепую. Так и заблудиться среди гаоляна можно.

   — Это как — заблудиться среди гаоляна? Вы же армейский полк.

   — Так воюем уже не один месяц: бродим по полям с завязанными глазами, боимся соседа поутру не увидеть.

   — Странно. Ни одной на весь полк?

   — Ни одной. Даже карты всей Маньчжурии нет.

   — У нас этих карт в дивизионном штабе сколько угодно...

В том, что в полку не оказалось ни одной карты, был виновен в первую очередь сам начальник дивизионного штаба. Свою вину перед офицерами полка Циховский постарался загладить словами:

   — Николай Николаевич, сейчас же еду в штаб. Распоряжусь о картах немедленно. Без них воевать невозможно.

   — Действительно, всего через час в Янсынтунь прискакал казак-конвоец и привёз в полк сразу не один, а тридцать экземпляров карт местности. Их получили все ротные командоры, не говоря уже о старших офицерах стрелковой части. Кто-то даже пошутил:

   — Спасибо Циховскому за карты. Наши прислал, а не Венские. Читай тогда название этой деревни...

Под вечер артиллерийский огонь неприятельских батарей усилился. Их орудийные расчёты пристрелялись к полковым позициям. Русские пушки стали отвечать врагу.