Генерал Симоняк - [9]
Прощаясь, полковник обещал:
- Я к вам еще приеду, посмотрю...
Завтра - очередной выход в поле. Хорьков, вернувшись домой, засел за свои уроки. Он понимал, насколько прав командир бригады.
2
Четвертая рота стояла вблизи границы, отделявшей полуостров Ханко от материка. Жизнь шла, как и всюду в Красной Армии, по строгому распорядку. Не только часы, но и минуты были расписаны - от подъема и до отбоя. Физическая зарядка на плацу, упражнения на спортивных снарядах, тактические занятия в лесу, стрельбы, изучение материальной части оружия... Почти все бойцы роты прошли боевую закалку в 24-й Железной Самаро-Ульяновской стрелковой дивизии, под знаменами которой штурмовали вражеские позиции на Карельском перешейке. Но всё равно надо было учиться. Такова уж армейская жизнь.
После стрельб бойцы шумной гурьбой ввалились в казарму. Быстро разделись и тотчас же начали чистить оружие.
Бондарь опять замешкался. Когда товарищи окликнули его, он недовольно проворчал:
- И куда вы только спешите? Ужин всё равно раньше не дадут.
- Ты, Микола, от жизни отстал. Разве не слышал, что ротный говорил?
- А что?
- Кто в службе первый, тому и ужин по особому заказу.
- Ох и мастер же ты сочинять, Андриенко, - покачал головой Бондарь. - Как дед Щукарь.
Петр Сокур, вспомнив о поручении Хорькова, потянул Бондаря за рукав:
- Давай сюда, дружище, а то и впрямь без ужина останешься.
Бондарь, орудуя шомполом, даже вспотел от натуги. Сокур, чуть заметно улыбаясь, бросил:
- Да ты, браток, чоловик сердитый. На винтовке, видать, свою обиду вымещаешь.
- А что? Увидишь, в следующий раз не хуже других стрельну.
Незаметно, исподволь умел Сокур поправить товарища, повлиять на него. За это его уважали в роте. Сокур окончил учительский институт, был до армии директором школы в селе Козинцы, на Винничине. Имел по семейным обстоятельствам оторочку от службы в армии.
В тридцать девятом году, когда началась финская кампания, добился отправки в действующую армию. Добровольца направили в 24-ю дивизию. И со станковым пулеметом он прошел большой боевой путь.
На Ханко Сокур окончил снайперские курсы. Стал отличным стрелком сам и уже учил товарищей: ефрейтора Васю Гузенко, бойцов Ивана Турчинского, Николая Порвана. А вот сегодня в его школу определили еще и Бондаря. Может, снайпер из него и не получится, но хорошо стрелять будет.
3
Кто при звездах и при луне так поздно скачет на коне... - слова эти, вынырнув из глубины памяти, битый час преследовали командира бригады, который ночью на своей эмке пересекал весь полуостров - от города Ханко почти до самой сухопутной границы.
Кто при звездах и при луне...
Машина резко подпрыгнула на ухабе, наклонилась вправо. Симоняк локтем ударился о дверную ручку. Шофер недовольно проворчал:
- Поездочка! Того и гляди в кювет свалимся или на скалу наскочим.
- Не ной, - беззлобно остановил шофера командир бригады. - Сам хвастался: я, мол, и с закрытыми глазами машину проведу.
Шофер выскочил из машины, рукавицей смахнул со смотрового стекла густой налипший снег. И опять машина начала пробиваться сквозь непроглядную завесу снегопада.
Вот тебе при звездах и при луне... Тьма такая, что хоть глаз выколи.
Симоняк, слегка повернув голову назад, спросил:
- Живы?
- Как будто, - отозвался капитан Трусов.
Сзади в машине кроме Трусова сидели еще капитаны Кетлеров и Шерстнев. Сначала они негромко переговаривались, подшучивали друг над другом. Александр Иванович Шерстнев сердито отвечал на остроты спутников.
Колючий характер, - определил еще раньше, присматриваясь к Шерстневу, командир бригады. - Чуть что - ощетинивается, как еж. Быстро вспыхивает, но быстро и отходит.
Трусов был полной противоположностью Шерстневу: веселый, уравновешенный, невозмутимый. Симоняк уже убедился, что это отличный командир. Свое дело знает. Лучшего начальника разведки, считает комбриг, и не надо.
Капитан Григорий Кетлеров по всем статьям подходил к должности начальника штаба бригады. Он на лету схватывал указания комбрига, быстро доводил их до полков и батальонов. Товарищи о Кетлерове иногда говорили: Ученый малый, но педант, иронизируя над его прямо-таки скрупулезной аккуратностью и пунктуальностью. Но ведь начальник штаба и должен быть точен, как хронометр, в большом и малом.
Все они сейчас приумолкли, видно - устали. Симоняк обернулся назад:
- А что Александр Иваныч молчит?
- Пострадал при исполнении оперативного задания... На очередном ухабе язык прикусил, - сразу же отозвался Трусов.
Симоняк беззвучно рассмеялся и тотчас услышал высокий сердитый голос Шерстнева:
- Есть же на свете любители язык чесать. Ехавшие в машине опять разговорились. И как-то незаметнее бежала дорога.
- Приехали, - объявил наконец шофер.
В штабе второю батальона их ждали майор Путилов и капитан Сукач. Жарко натопленную комнату освещала яркая лампа. У телефонного аппарата дежурил связист.
- Не будем терять времени, - сказал командир бригады. - Я и Шерстнев пойдем в четвертую роту, Кетлеров и Трусов - в пятую, а вы, товарищ Путилов, берите на себя шестую.
Капитан Сукач вызвался сопровождать Симоняка. Шагал первым, прекрасно ориентируясь в заснеженном, гудящем лесу. Чувствовалось, что он всё хорошо знал здесь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу».